это лучший подарок для любителей театра.
Пьесу Брехта “Барабаны в ночи” в постановке Бутусова играют в Театре им. Пушкина
"Барабаны в ночи"-одна из ранних пьес Брехта, долгие годы почти не ставящаяся по всему миру (у нас она впервые была поставлена в 2007 году в театре "Et cetera" Уланбеком Баялиевым, но тот спектакль просуществовал недолго). Новости культуры "Барабаны в ночи" Брехта – новый спектакль Бутусова на московской сцене. В театре имени Пушкина состоялась долгожданная премьера спектакля Юрия Бутусова «Барабаны в ночи». 161 отзыв на спектакль «Барабаны в ночи» в театре Пушкина. Московский театр им. Пушкина представит спектакль «Барабаны в ночи» Бертольта Брехта в постановке известного режиссера Юрия Бутусова.
Новый спектакль "Барабаны в ночи" в постановке Юрия Бутусова
Московский театр им. Пушкина представит спектакль «Барабаны в ночи» Бертольта Брехта в постановке известного режиссера Юрия Бутусова. Главным героем спектакля в московском Театре имени Пушкина стал мертвый солдат, который больше не хочет воевать. Фотографии из репортажа РИА Новости 09.11.2016: Прогон спектакля "Барабаны в ночи" | Больше фото в банке визуального контента медиагруппы «Россия сегодня». Официальные билеты на спектакль Барабаны в ночи в Театр Пушкина. Фото и видео спектакля, отзывы, рецензии и вся информация. Я прочитала «Барабаны в ночи» и «Добрый человек из Сычуани» — подготовилась.
"Барабаны в ночи" Б.Брехта в театре им. А.Пушкина, реж. Юрий Бутусов
Сразу же и у Бутусова, и у меня, и у театра было желание продолжать общение. Я, понимая, что Юрий Николаевич — один из интереснейших и сложных художников, у которого не всегда и не везде складывается работа в новом коллективе. А здесь не без мучений, но произошло это слияние, произошёл контакт — артисты поверили в него, полюбили его.
Фотографии Галины Фесенко а также на сайте фестиваля «Золотая маска ». Пресса о спектакле На спектакле Юрия Бутусова музыка царствует с ее победоносной, роковой силой. Эстетика рок-кабаре подчиняет себе механику восприятия, и кажется, что и актеры, и зрители — заложники этой всесокрушающей энергии — теряют критическую способность суждения, которая была так важна зрелому Брехту. Но в 18-м году ему было наплевать, является ли его герой, солдат Краглер мелким буржуа, сбежавшим от революции под юбку к вернувшейся невесте. Ему было важно, что это сам человек корежится в жерновах систем и политических манипуляций, его слезы и кровь льются «в джунглях городов», это его убивают в войнах, пока его невеста пытается выйти замуж за другого. Сцену заполняют обрывки ночных кошмаров, рассказы об истлевших в Африке костях солдат, газетчик Бабуш, радостно рассказывающий о восстании, сам Краглер, то ли вернувшийся с полей Первой мировой, то ли истлевший там до черной мумии и пришедший в мир живых смущать их совесть.
Каждый из этих спектаклей решен в ретро-стилистике кабаре, и «Барабаны в ночи» не исключение: актеры отгородились от зала типичной кабаретной рамкой, состоящей из светильников.
По сравнению с остальными частями трилогии «Барабаны» выглядят куда жутче уже при первом взгляде на сцену сценография и костюмы Александра Шишкина. Жизнерадостное пространство кабаре населено бесполыми фриками, которые словно только что восстали из ада. Отец семейства Алексей Рахманов , утверждающий, что он порезался при бритье, по этой причине залит кровью с головы до ног, а его плаксивая жена в мужском исполнении Иван Литвиненко мертвенно бледна, носит косу за плечами и вообще больше похожа на Смерть. В такой же инфернально-клоунской манере решены и другие персонажи спектакля, причем остальные роли распределены между актерами с той же небрежностью по отношению к их гендерной идентичности. Мертвые не имут ни сраму, ни полу. Читайте также:«Золотая маска» показала спектакль Юрия Бутусова «Кабаре Брехт» Сюжет пьесы написана сразу после Первой мировой, когда Брехту было едва за 20 оригинальностью не блещет.
Все это привело к кризису в умах людей и подстегнуло их к борьбе с режимом и с самим собой. Именно об этом и писал Брехт — о солдате, который сталкивается с социальной несправедливостью. И если сначала он пытается с этим бороться и восстает против системы, то к концу сдается, как только получает надежду на свое маленькое человеческое счастье, которого его до этого лишили. Трибунцев понимает, что за те четыре года, что он провел в плену, многое в стране изменилось. Невеста не дождалась, поверив, что Краглер погиб. Анна А. Урсуляк нашла себе более «реального» жениха Фридриха Мурка А. Матросов , который сделал свои капиталы, отсиживаясь в тылу. Так, буквально ворвавшись в размеренную жизнь семейства Балике именно в день помолвки Анны с Мурком, Андреас нарушил их существование, став напоминанием тех ужасов, от которых они так хотели избавиться в мирное время. Хрестоматийное понятие «лишний человек» село на Краглера, как родная рубашка. Ему нет больше места ни в городе, ни рядом с любимой девушкой. Он стал печальным символом солдата, чья судьба, прокрученная через жернова войны, оказалась никому не нужной, а те, за кого он воевал, теперь указывают ему на его место. Он попытался встать против системы. Но при этом сам Андреас эту борьбу до конца не довел, — предпочел более уютную и тихую жизнь с любимой. И это не привязано к определенному времени. Эта пьеса — вне времени. Такая ситуация могла произойти как почти сто лет назад, так и сейчас. Само действие напоминает кабаре как по содержанию, так и по форме. Музыка, больше похожая на барабаны, задает определенный темп, позволяя сделать паузы между сценами и передохнуть от того напряжения, которое царит на сцене. Саундтрек, сделанный Ю. Бутусовым из «Prodigy», французского шансона и «Club des Belugas» специально для спектакля, является некой музыкальной солянкой и при этом очень тонко вписывается в сюжетную канву. Взяв «Skip to the bip» за основу, герои периодически берут барабан в руки и устраивают самую настоящую дискотеку, отплясывая с таким драйвом, будто они завсегдатаи ночных клубов. При этом их белый грим и костюмы напоминают больше кукол-марионеток, и они начинают свои движения, будто от электроразряда. Спектакль играют почти тем же составом, что и «Доброго человека из Сезуана». Найдя своих актеров, режиссер решил продолжить работу с ними и сейчас, одолжив на главную роль Т. Трибунцева из «Сатирикона». Актеры периодически заигрывают с публикой, иногда обращаясь к ней, дополнительно вовлекая в игру, ловко перевоплощаясь по ходу действия в различных персонажей, оголяя перед нами свою душу и не только ее. Здесь мужские роли отданы женщинам, а женские с ловкостью исполняют мужчины. Трибунцев, просидев половину первого действия на сцене в белом кружевном платье с помадой на губах, исполняя отведенную ему роль призрака, периодически вставляет свои ремарки, добавляя комизма действию. Он читает стихи Пастернака просто так, объясняя, что «стихи хорошие».
Брехт бьёт в барабаны
Костюмы и мертвенно-бледный грим: мужчины играют женщин, женщины — мужчин. Никакого подтекста — это театр, отвечает режиссёр. Мы ищем переходы от человека к роли, обратные переходы», — отметил Юрий Бутусов. Не нужно ничего усложнять, повторяет режиссёр — реальные брехтовские ремарки спускаются с неба. Герой читает стихи Пастернака — просто потому, что стихи хорошие.
Да и о времени, в котором происходит действие, задумываться надо не слишком. Сколько сейчас времени? Без двадцати двенадцать», - говорит Юрий Бутусов.
Брехтовские пьесы сыграли особую роль в становлении авторского стиля и манеры режиссера, стали своего рода этапным материалом. Новая постановка Бутусова основана на малоизвестной ранней пьесе Брехта. В России произведение практически не ставилось.
Он — такой же великий этап, как Шекспир или Мольер. Новый театр, новый театральный язык.
Брехт близок мне по мироощущению. И как всякий большой автор, он всегда актуален. Юрий Бутусов, интервью изданию «Коммерсант. Стиль» На спектакле Юрия Бутусова музыка царствует с ее победоносной, роковой силой.
Во втором акте нам действительно не хватает именно содержательности сценического времени - и по сути второй акт добавляет к уже прозвучавшим идеям только видео Берлина и Берлинской стены, а это скорее орнамент и инкрустация, нежели сценическое действо как таковое. Бертольт Брехт стремился к безусловной ясности, очевидности, прямолинейности театрального высказывания.
Он как публицист и ритор часто даже начинает «объяснять слова»: если вы не осознали мой художественный образ, то в зонгах или авторском выступлении артисты нам расшифруют, распакуют любую метафору. Зритель должен все ясно понять, осознать, включиться в проблематику. Неслучаен и разговор Брехта о возрождении в XX веке «поучительных пьес» - жанра эпохи Просвещения. Ясность, прозрачность просто необходимы, когда искусство Брехта становится публицистическим оружием в антивоенном искусстве. Искусство Брехта - это диспут, где важны точные формулировки и контраргументы, прозрачная артикуляция, слова как гвозди, как тавро. Юрий Бутусов в этом спектакле и так не было ни в «Кабаре Брехт», ни в «Добром человеке из Сезуана» затемняет, затуманивает свое собственное высказывание.
Это было бы весьма неплохо в каком-то другом сюжете, в конечном итоге в этом и цель художника - очаровать, обмануть наше сознание. Но именно здесь, в «Барабанах», теряется градус гражданского высказывания из-за туманности смысла, словно бы изначальное желание ясности в процессе постановки подернулось сомнением. Юрий Бутусов вновь поставил на сцене Театра имени Пушкина Брехта - "Барабаны в ночи" образуют брехтовскую дилогию вместе с появившимся не так давно "Добрым человеком из Сезуана". Для театра, совершающего нерезкий, но чувствительный поворот от абсолютно демократического репертуара к серьезному, событие важное, подчеркивающее неслучайность того, первого Брехта. На сей раз Юрий Бутусов взял пьесу менее известную, раннюю, так что в диалог с историей ее интерпретаций ему входить не пришлось. Впору, впрочем, уже говорить о диалогах внутри брехтианы самого режиссера: он поставил великого немецкого драматурга не только в Москве, но и в петербургском Театре имени Ленсовета.
Если прибегнуть к тематической классификации, то "Барабаны в ночи" - спектакль антивоенный, а значит, актуальный, сегодняшний. В интервью режиссер говорил, что в работе вдохновлялся эстетикой экспрессионизма. В материалах о Брехте можно прочитать, что автор в "Барабанах... И все-таки противоречия с автором, придерживавшимся рациональных классовых позиций, в "Добром человеке из Сезуана" бывшие очевидными, в новом спектакле не так существенны - автора в молодости швыряло от одних идей к другим, а мысль об ужасе войны в пьесе, написанной в 1919 году, вычитывается из самого сюжета. Солдата Краглера, приходящего с фронта, все уже несколько лет считают мертвецом, но он приходит с войны именно тогда, когда его бывшая невеста собирается выйти за другого. Зрители, однако, спектакли Юрия Бутусова любят не за сюжеты, а за то, что принято называть театральностью, не за тонкую проработку диалогов или отдельных сцен, а за резкость и непредсказуемость "монтажных листов" спектакля; и еще - за увлекательность и небанальность плейлистов: то и дело видишь, как молодежь на спектакле тянет к сцене руку со смартфоном, на котором включено приложение Shazam,- распознать ту или иную композицию, чтобы потом насладиться ею.
Персонажи "Барабанов в ночи" - точно странствующие комедианты, застигнутые врасплох внезапной катастрофой. Художник Александр Шишкин украсил портал сцены разноцветными огнями, но чем ярче они горят, тем более жутким кажется то, что они обрамляют. Персонажей можно считать призраками, мертвецами, и "оживший" солдат Краглер, можно сказать, попадает не в здешний мир, а на тот свет. Одна из самых сильных сцен спектакля - когда все герои мерно покачиваются, не то как марионетки, не то как тела повешенных, на сильном ветру. Короткую пьесу Брехта играют в первом действии спектакля. Но Юрий Бутусов, умеющий раскатывать любые тексты по времени, как опытная хозяйка умеет довести тесто до толщины прозрачного листа, создает и второе действие - оно состоит из вариаций, фантазий, неоконченных этюдов, намеренных повторов, будто режиссерских черновиков, с которыми жаль расстаться...
Это театр, который бесконечно вариативен, он может никогда не кончиться или оборваться в любом месте. Хаотичность почерка режиссера в данном случае оправдывают актеры. В спектакле несколько отличных актерских работ - прежде всего у Александры Урсуляк и Александра Матросова, нашедших общий язык с режиссером еще в "Добром человеке... Но здесь сильнее всех Тимофей Трибунцев в роли Краглера - подвижный, как неведомый зверек, опасный, как шаровая молния, изменчивый, как сама актерская натура. Пляшет ли он по сцене нагой, обмазанный черной краской, или ползает, словно существо непонятного происхождения, по роялю, или, ощерившись, ругает весь мир - в нем живет ужас человека, оказавшегося жертвой времени, бытия как такового. Юрий Бутусов, впрочем, не избегает исторических аллюзий.
Распад мира в "Барабанах в ночи" не только, так сказать, эстетический феномен, но и ужасная данность социума. Два раза возникают на видеоэкране документальные кадры: первый фрагмент - разрушенный после окончания Второй мировой войны Берлин с пустыми коробками зданий на набережных Шпрее, второй - строительство Берлинской стены в начале 1960-х годов. Люди стоят на улицах и с растерянными улыбками наблюдают, как посреди проезжей части возводится уродливая стена из огромных блоков, а у жилых домов, оказавшихся на границе, закладывают окна. И пока рабочие плюхают раствор и кое-как прилаживают кирпичи, жители машут друг другу перед внезапным расставанием. Прием, что и говорить, сильный, но опасный - такое документальное кино почти всегда оказывается сильнее любого театра. Вот уж не думал, что еще когда-нибудь увижу эту пьесу на сцене после спектакля Уланбека Баялиева в театре "Et cetera" десять лет назад: На днях мы с Уланбеком столкнулись на прогоне в театре Вахтангова, ввиду предстоящей бутусовской премьеры вспомнили его давнюю, недолго продержавшуюся в репертуаре работу, и согласились на том, что помимо объективных недостатков, присущих изначально ранней второй пьесе Брехта, а также проблем собственно постановки и исполнения, "Барабаны в ночи" на тот момент пришлись ну совсем не ко времени, немного опередили его - в результате не попали в цель.
С другой стороны, и тут я Уланбеку возразил, года три-четыре назад слишком острая актуальность этой пьесы наверняка ощущалась бы как спекулятивность. Но если уж она в принципе заслуживает того, чтоб активизировать внимание к ней - то сейчас, именно сейчас. Вообще у Бутусова, самого непредсказуемого из мне известных режиссеров, с драматургией отношения настолько своеобразные, что нередко репетирует он "Три сестры " - а получается "Отелло", берется за "Утиную охоту" Вампилова - а выходит "Бег" Булгакова... Пушкина, "Кабаре Брехт" в театре им. Ленсовета - это только то, что я видел сам и "живьем", ну и до кучи однажды удалось посмотреть в ГИТИСе брехтовский "зачет" второкурсников Женовача, где Бутусов тоже преподавал. При этом связка Брехт-Бутусов парадоксальна, потому что, казалось бы, несовместимы театр Бутусова - спонтанный, чувственный, иррациональный, транслирующий не мысль, но энергию, и драматургия Брехта с ее схематизмом, прямолинейной я бы сказал - вульгарной социальностью, часто доходящей до открытой дидактики, с затхлой идеологией марксистской, наконец.
На деле, как ни странно, именно схематичные сюжеты и персонажи Брехта порой отлично годятся Бутусову для наполнения их собственными, от постановщика идущими эмоциями. На сцене театра Пушкина - опять по сути, как во время весенних гастролей театра им. Ленсовета, только теперь на стационарной основе, обстановка "Кабаре Брехт": иллюминированные металлоконструкции, музыкальные инструменты включая, конечно, большой барабан - иногда брызгающийся "кровью"! Но в "Кабаре" Бутусов давал нарезку из политических высказываний Брехта и биографических сведений, с ним связанных, сдабривая их наиболее шлягерными зонгами популярнейших его пьес. Здесь же и пьеса далеко не самая известная кроме Баялиева ее, собственно, никто до Бутусова и не ставил в Москве - но тут еще и используется эксклюзивный перевод Егора Перегудова , и зонгов нету не считая пущенной в качестве "перебивки" арии Мэкки-Ножа из "Трехгрошовой опере" на фоне занавеса между 4 и 5 актами пьесы , хотя музыкальной эксцентрики и синхробуффонады хватает - но против ожидания не экстатичные танцевальные номера определяют образ спектакля, особенно после антракта. В том гитисовском "брехтовском" зачете курса, с которым Бутусов работал как педагог, мне в первую очередь запомнился хор из "Мамаши Кураж", уже очень зрелой, поздней пьесы драматурга, с рефреном "солдат уходит на войну, он должен торопиться".
Для Брехта война - одна из основных категорий его художественного мира, включая и войну классов, и войну полов, но также и войну в прямом смысле слова. Герой "Барабанов в ночи Андреас Краглер четыре военных года где-то пропадал, не подавая о себе вестей. Его сочли мертвым, невеста устала ждать и готова выйти замуж за другого. Но тут объявляется "мумия", "живой мертвец" заваливается на праздник жизни - и без того грубая брехтовская метафора у Бутусова представлена буквально, наглядно, да еще с привлечением стихотворного текста Пастернака "Мне хочется домой, в огромность Квартиры, наводящей грусть... Внутри актерского ансамбля, центром которого становится Трибунцев, формируется свого рода трио: Александра Урсуляк Анна и Александр Матросов Фридрих - тоже не впервые сотрудничают с Бутусовым, они исполняют главные роли в его "Добром человеке из Сезуана". Среди травести-персонажей выделяются Мари-Сергей Кудряшов и Манке-Анастасия Лебедева подобно тому, как всех "богов" в "Добром человеке" режиссер соединил в ней, тут вместо двух братьев Манке у Бутусова один, актерски сделанный Лебедевой блестяще, да и функция и этой андрогинной фигуры в спектакле особая, что-то вроде распорядителя кабаре, он и происходящее комментирует, и к публике обращается, и в то же время контактирует с остальными действующими лицами.
По сюжету возвращение Андреаса совпадает не только с приготовлением его невесты Анны к свадьбе с Фридрихом, но и с социал-демократическим "спартаковским" мятежом, к которому "воскресший" с отчаянья уже совсем было примкнул - да предпочел тихую семейную гавань и стало быть, по марксисту Брехту, снова "умер", теперь уж окончательно. Но у Бутусова где-то далеко раздается грохот канонады, кто-то смотрит смерти в лицо кто стреляет - точно ли красные? В первом действии, объединившим два брехтовских акта, акценты и вовсе смещаются на лирические, даже мелодраматические мотивы, и здесь "Барабаны в ночи" заставляют вспомнить не столько предыдущие опыты Бутусова с Брехтом, сколько его же романтичный, выросший из студенческой постановки и вошедший в репертуар театра им. Маяковского спектакль "Liebe. Schiller" по "Коварству и любви" Шиллера. Создается впечатление, что бутусовские барабаны отбивают ритм не революционный маршевый ритм, а пульсацию сердца, и рассказать режиссер хочет не про революцию и реакцию, но про любовь и коварство, с упором на банальный любовный треугольник, хотя и с присущей театру Бутусова эксцентричной яркостью преподнесенный.
Однако второй акт сильно отличается от первого, не столько по стилистике, сколько настроением, посылом. И тут брехтовская сатира частично отвоевывает себе место в сценическом действии, в решении характеров. Я заметил, что многим по душе первый акт, а второй нет, и наоборот, только второй, но не первый - и это в "премьерном", приблизительно пополам "профессиональном" и "фанатском", но всяко благорасположенном заведомо к спектаклю зале. Спасайте того, кого вы любите... Не сомневался, что для Бутусова оправдание героя пьесы через пресловутые "семейные ценности" было бы не просто неприемлемым - малоинтересным. И конечно, Краглер в исполнении Трибунцева чем дальше, тем больше - сатирический, комический персонаж: великолепно придумана пантомимическая сценка в финале, где Краглер долго переливает воду из чайника в кофейник, из кофейника, отпивая через носик, поливает цветок в горшке прежде, чем усесться перед "ящиком".
Но в то же время он и жертва обстоятельств, которые сильнее отдельно взятого человека. Пляски Андреаса с прыжками на крышке пианино! Визуально же самый эффектный эпизод - с опускающимися на проводах разнокалиберными лампочками, когда персонажи оказываются на короткий период будто среди звездных россыпей - такая кратковременная возникает иллюзия. А финал с женой, ласкающейся у ног собачкой, перед телевизором - это уже жизнь без иллюзий, как она есть. Но как ни странно, в чисто условном, театрально-кабаретном пространстве спектакля, где намека нет на реальные исторические события менее чем столетней давности, связанные с Карлом Либкнехтом, Розой Люксембург и "Союзом Спартака", находится место и для "истории" в более привычном ее понимании, в том числе и документальной хронике с кадрами сначала послевоенного разбомбленного Берлина, затем репортажей о строительстве Берлинской стены. Пьеса "Барабаны в ночи" написана сразу после Первой мировой, Бутусов кинохроникой отсылает к Второй.
Но всякий, у кого еще мозги не ссохлись или не разложились под воздействием православия, имеет в виду следующую. Полагаю, и режиссер мыслит в том же направлении, пафос его нового высказывания - не революционный, но антивоенный. И в этом смысле, забавно, свежие "Барабаны в ночи" Бутусова, как и предыдущие Баялиева, обращены не в настоящее и не в недавнее прошлое, но в ближайшее будущее, эти, как и те, забегают вперед, опережают - вероятно, на самую малость, на чуть-чуть. Последнее, что Бутусов, уже разобравшись с героями Брехта, адресует непосредственно публике - образ надвигающейся кирпичной стены: домашней, которая станет пограничной? Короче, утром на меня наехал "каток" в "Эдипе" Туминаса, вечером "стена" в "Барабанах" Бутусова я оба раза в первом ряду сидел - не многовато ли за один всего день? Но примечательно, что разные, а все-таки во многом сходные по взглядам и на театр, и на человека, и на мироустройство в космических масштабах режиссеры никакого другого постановщика Римас с такой искренней радостью не привечает в Вахтанговском, как ЮН из разных исходных позиций, один на материале древнегреческой трагедии с мифологическим сюжетом, другой на основе написанной по горячим следам политических событий драмы двадцатого века, практически одинаково видят перспективу человека и человечества - и ближайшую, краткосрочную; и более отдаленную.
Но оба - и этим они также схожи - не ограничиваются предупреждающей страшилкой. Уж на что, казалось бы, безнадежна развязка "Барабанов... И похоже не спешит Бутусов вслед за Брехтом пригвоздить реакционера-обывателя, поспешившего укрыться от бури грозно-странной в супружеской постели, к позорному столбу, поскольку мыслит в координатах не политических, не социальных, даже не в нравственных, но космических: у него нравственный закон - над головой, а звездное небо - внутри нас. Пушкина Москва от 01. Акт 1. Сидящая на стуле мать, с накладной соломенной косой кросс-кастинг.
Отец, точащий бритву и пытающийся снять с себя скальп. Задравший на него ноги молодой человек в бриджах, с усами, бородкой и вьющимися волосами — христос наверное. Пропавший на войне жених в белом пышном платье на каблуках. Невеста в черном платье без каблуков. Немецкий шансон. Другой жених — почти как фюрер, но потолще.
Французский шансон. Он возвращается. Он не нужен. Он любим. Тридцатисекундный перерыв, без музыки. Игра на гитаре гениталий.
Акт 2. Бум, бум. Бум, бум, бум. Тридцатисекундный перерыв, с музыкой. Просмотр телека. Бум-бум, бум-бум, бум-бум!
Премьера состоялась 11. Режиссер:Юрий Бутусов,— продолжая свою работу над наследием Брехта— ставшим для него, по его мнению, этапным автором. Сценограф и художник по костюмам: Александр Шишкин. Сценограф по свету. Саундтрекер: Юрий Бутусов. Хааариииииизматичный, большого таланта актер, не стесняющийся и своего небольшого, но эффектного «дарования»— Тимофей Трибунцев Андреас Краглер!
Ууумница и краааасавица — Александра Урсуляк Анна Балике! Ей, правда повезло меньше всего, чтобы тебя шпиливилили на голых подмостках и белом рояле, ни красоты, ни особого ума не надо! Профессиональнее бы было, если она появлялась бына сцене под конец спектакля, запуская на три часа вместо себя боди-дублершу или боди-дублера. Тооооооочно справившийся с ролью проститутки Мари — Сергей Кудряшов. Юрий Бутусов, Бум, утверждает, что хотел поговорить со зрителем о любви. Конечно, ушлыйпоклонник творчества мастера понимает, что говорить он хотел, не только о любви, а о многом.
Ведьпоставил Брехта, а не Радзинского, и главный герой возвращается с войны, которая продолжает идти у него в голове. Это, удивительным образом, получилось! Не о той любви, об этой — нашей. В которой любят и не могут забыть. Любят и спокойно предают. Любят и любя изменяют с первым встречным.
Любят, но готовы променять тебя на того, кто побогаче и поуспешнее. Про ту любовь, в которой хочется собачей преданности. И вот так, на мягком диване, прижавшись к любимому и долго, долго, тупо, тупо смотреть, уставившись в телек, все равно что. Но, говоря, о любви, бум, он одновременно заигрывал с актуальными политическими трендами, раз за разом закрывая пространство сцены белым полотном с проекцией — то голодающих немцев, бум, то разрушенного Берлина, бум, то строительства берлинской стены, бум, которые социализировали и актуализировали постдраматическую постановку, делая ее плакатной и памфлетичной. Хотя,сам по себе,приемчик так себе, -еще Рязанский театр кукол, в 1984 году, демонстрировал в Брехтовской«Карьера Артуро Уи» и надо сказать — замечательный был спектакль! С тех пор, редкая постановка Брехта обходится без этой находки.
Разве, что масштабы проекции растут и растут. На кабаре, варьете, мюзик-холл. Сам по себе Брехт — это кабаре. Использование эстетики кабаре, появившейся в 20 — 30-х гг. Ведь кабаре Юрия Бутусова — это не просто кабаре — это комедийное зомби-кабаре, населенное ожившими эстетическими трупами, общение с которыми опасно. Следует предохраняться.
Это вопрос. Конечно поверхностный ответ — «Барабаны в ночи», будоража воображение, пробуждают у зажравшейся, пресыщенной московской публики ростки социальной рефлексии о хрупкости мира, призывают защитить его, не допустить культурной и цивилизационной изоляции общества. Но постановка,реализованная на основной столичной сцене, позволяет предположить, что это скорее постмодерновая колыбельная, убаюкивающая нас смыслами о том,что не стоит обращать внимание на всяческие пустяки вроде локальных войнушек на границах: пропавшие вернутся; от неудобных проблемобложимся кирпичами, отгородимся бетонными стенами и будем любить и танцевать, бея в барабаны в стиле: «эх, мамбо, мамба Италия». Скорее не как, а с чем. Первый акт — с небольшой фляжечной, желательно семилетней выдержки коньячка, попивая его маленькими глоточками, но регулярно. В антракте полирнуть лимончиком и крепким кофе.
Второй акт — с большой картонной кастрюлей соленого попкорна. Все это приносить и проносить с собой. Так как за один вечер мы получаем фактически сразу два спектакля: первый в первом акте, второй во втором, то, мазохистам,изнемогающим от воздействия наих организм высоко- и низкочастотных волн,повышенного уровня децибел, а также любителям раскрашенных черной краской мужских гениталий, за партер — 1500-1000 р. Хипстерам за бельэтаж — 1000-500 р. Для остальных — 300-200 р. Клим Галёров.
Прогон спектакля "Барабаны в ночи"
161 отзыв на спектакль «Барабаны в ночи» в театре Пушкина. «Барабаны в ночи», написанные Брехтом в 1918 году стремительно и безоглядно, позже им самим были подвержены суровой критике. БАРАБАНЫ В НОЧИ Театр им. А.С. Пушкина. Официальные билеты на спектакль «Барабаны в ночи» в Театре имени Пушкина, а также вся информация: описание, фото, видео, рецензии. Один из лучших для меня спектаклей, увиденных в этом году – “Барабаны в ночи“ режиссёра Юрия Бутусова, поставленные на сцене московского театра им. Пушкина (7 номинаций “Золотой маски“).
Пьесу Брехта «Барабаны в ночи» в постановке Бутусова играют в Театре им. Пушкина
«Барабаны в ночи» Бертольта Брехта – энная вариация мифа об Одиссее, спустя годы вернувшегося к своей Пенелопе, когда она совсем было собралась замуж. Театр Пушкина давно вел переговоры с Юрием Бутусовым о новой постановке. Пьеса "Барабаны в ночи" написана сразу после Первой мировой, Бутусов кинохроникой отсылает к Второй. В Театре Пушкина состоялась премьера спектакля "Барабаны в ночи". «Барабаны в ночи», по одной из наименее реализуемых театральными режиссерами ранних пьес Бертольта Брехта, претендующей на звание очередного события экзистенциального масштаба. Продолжая свою работу над наследием Брехта, который стал для него в какой-то степени этапным автором, Юрий Бутусов решил взять одну из наименее известных ранних пьес Бертольта Брехта «Барабаны в ночи» – первую пьесу автора.