А Ольга Чегодаева, похоронив мужа, спустя пару лет вышла за всеобщего американского любимца – адмирала Ж. Кларка. В 30-е годы двадцатого столетия шахматы и шахматисты были в большом почете. А Капабланка был не только шахматным королем, но и дипломатом. Перед ним преклонялись все, вплоть до коронованных особ.
Пикассо, Дали, Роллан: гении, женившиеся на русских женщинах
| Биография Хосе Рауля Капабланки (Jose Raul Capablanka) | Ольга Чегодаева Капабланка. Анастасия Вертинская в детстве. |
| Хосе Рауль Капабланка | Капабланка хосе рауль партии со временем Суба набирает землю и показывает, что может фехтовать. |
Как жилось в браке женам талантливых мужчин
Мы с ним разговаривали по-французски. Этим языком он владел блестяще». Ольга сопровождала мужа на все шахматные турниры. Исключением стали лишь поездки Капабланки в Москву в 1935 и 1936 годах. Перспектива увидеть столицу бывшей Российской империи Ольгу Чегодаеву не прельстила.
Ее сравнивали с другой уроженкой Тифлиса, красавицей актрисой Ольгой Чеховой. Обе блистали на дипломатических и светских приемах. В тридцатых годах Ольге Чеховой знаки внимания оказывал Гитлер, а Ольга Чегодаева кружилась в вальсе с министром пропаганды Третьего Рейха Риббентропом. После смерти Капабланки Ольга еще дважды была замужем.
Ее третьим супругом стал олимпийский чемпион по гребле.
Однако именно его самоуверенная надежда на одну лишь интуицию и стала причиной проигрыша матча на первенство мира русскому гроссмейстеру Александру Алехину. Это поражение многому научило Капабланку, он начал более серьёзно подходить к вопросам теории шахмат, чем и объясняется взлёт его карьеры в более поздний период. Но матч-реванш между Алехиным и Капабланкой так и не состоялся. Свою шахматную деятельность Капабланка успешно совмещал с деятельностью дипломата — во время своих визитов в СССР одновременно с участием в турнирах успевал вести переговоры о налаживании торговых отношений между Советским Союзом и Кубой. Капабланка очень интересовался Россией и был сторонником укрепления её связей со своей родиной. Как настоящий дипломат, Хосе Рауль Капабланка был вежлив, прекрасно воспитан, и, по воспоминаниям современников, был очень приятным и легким в общении человеком.
Вполне объяснимо, что такой человек, как Хосе Рауль не был обделен вниманием женщин. Он был трижды женат, его третьей — и последней — супругой была русская эмигрантка Ольга Чегодаева, с которой он познакомился в США. Ольга была творческой натурой — потомкам остались воспоминания, написанные ею о своем знаменитом муже. Виктор родился в 1913 году в Нью-Йорке, в семье русских эмигрантов.
Меня зовут Капабланка". На следующее утро раздался телефонный звонок». И хотя Ольга не разбиралась в шахматах, она посещала все турниры, в которых принимал участие ее муж. На вопрос, не скучно ли ей смотреть игру, которую она не понимает, отвечала, что следит не за игрой, а за лицом супруга и по нему догадывается о положении дел. Ольга была неистовой защитницей мужа и его покоя, за что соперник Капабланки Александр Алехин прозвал ее тигрицей. С Капабланкой же она была нежной, ласковой и называла его просто Капа. Мы с ним разговаривали по-французски. Этим языком он владел блестяще. Это была любовь с первого взгляда. Капабланка сказал мне при знакомстве: "Мы обязательно поженимся! И вскоре мы действительно поженились! Капабланка очень любил Россию. С ней его связывали воспоминания молодости, там у него оставалось много друзей, знакомых шахматистов». Ольга выходила замуж еще два раза и отправляла семье кубинца деньги, полученные за мемуары о муже, которого она пережила на 50 лет. Джульетта Мазина и Федерико Феллини Очередная история полных противоположностей и разных темпераментов: Феллини наслаждался женским вниманием, а Мазина была скромна и сдержанна. Тем не менее это не помешало им прожить вместе 50 лет. Джульетта была подающей большие надежды актрисой и могла бы стать настоящей звездой, особенно после фильмов «Ночи Кабирии» и «Дорога». Однако ее выбор пал на семью, и она посвятила себя мужу и его карьере. Джульетта редактировала сценарии, утверждала актеров и делала всё, чтобы облегчить жизнь Феллини. У нас нет потомства, нет близких родственников. Скорее нас можно назвать парой, союзом людей, которые остаются вместе по свободному выбору. Меня всегда спрашивают, не тяжело ли жить с гением. Я на это отвечаю, что жизнь с глупцом меня раздражала бы больше.
Прошло время, и Ольга Капабланка вышла замуж в третий раз — за олимпийского чемпиона по гребле, мужчину, который был намного младше ее. В 1967 году она стала женой Джозефа Джеймса «Джоко» Кларка. В 1953 году Кларк уволился из Военно-морского флота США в звании полного адмирала и теперь возглавлял крупную нью-йоркскую строительную и инвестиционную компанию. У Ольги Чубаровой была сестра Мария. Судьба также занесла ее в Нью-Йорк. И примерно в то же время, когда Ольга вышла замуж за отставного адмирала Кларка, ее сестра, Мэри Блэктон, стала второй женой Гамильтона Фиша Третьего, потомка знаменитого американского государственного деятеля. Фиш был бывшим конгрессменом от Нью-Йорка и членом старой и богатой нью-йоркской семьи. Кларк и Фиш приобрели резиденцию на Парк-авеню, в боро Манхэттен. Она состояла из двух квартир, разделенных общим коридором. Сестры Чубаровы виделись каждый день, пока Мария не умерла в 1974 году.
Хосе Рауль Капабланка
В 1934 Капабланка познакомился с Ольгой Чагодаевой (урождённая Чубарова) — русской эмигранткой, первый муж которой был белым офицером. Талисманом Капабланки была хрустальная роза-подарок его матери, которую выкрал Алехин однажды, строя козни Раулю через О. Чегодаеву, чтобы психически вывести его преред игрой, потому что Капабланка всегда носил свою розу с собой, а потеряв ее он лишился уверннности. О сервисе Прессе Авторские права Связаться с нами Авторам Рекламодателям Разработчикам.
Хосе Рауль и княгиня Ольга (воспоминания Ольги Капабланка - Чагодаевой)
| России впервые нечего экспортировать? | Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка. В 30-е годы двадцатого столетия шахматы и шахматисты были в большом почёте. |
| Русские пристрастия Капабланки: borisliebkind — LiveJournal | В 30-е годы двадцатого столетия шахматы и шахматисты были в большом почете. А Капабланка был не только шахматным королем, но и дипломатом. Перед ним преклонялись все, вплоть до коронованных особ. |
| Жёны шахматных королей — Sizif — NewsLand | Тут их следы теряются и только в 1934 году Ольга материализовывается как русская княгиня (титул якобы перешел от мужа) на светском приеме в Нью-Йорке, где покоряет сердце кубинского дипломата и экс-чемпиона мира по шахматам Хосе Рауля Капабланки. |
Хосе Рауль Капабланка — 3-й чемпион мира по шахматам
Уникальное собрание обширной информации по всем отраслям знания. Содержит сведения по всем областям науки, техники, литературе и искусству; всю важнейшую историческую, социально-экономическую, географическую информацию по всем странам мира; все. Они были одной из самых красивых пар в истории: гениальный кубинский шахматист мирового масштаба Хосе Рауль Капабланка и русская княгиня Ольга Чегодаева. Новости. Контакты. Московский Дом Ахматовой. Гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка и русская красавица-поэтесса княгиня Ольга Чегодаева. и больше они не расставались. Гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка и русская красавица-поэтесса княгиня Ольга Чегодаева. Их брак, по словам Капабланки, был его самой блестящей партией.
Бриллиантовая заколка. Ольга Чегодаева
Что характерно, второй супругой Хосе Рауля была россиянка Ольга Чагодаева, которая после го смерти написала книгу о своем любимом муже "Молодые годы Капабланки" А знакомство произошло не обычно. Хосе Рауль Капабланка и Ольга Чегодаева Капабланка. Любовными подвигами гений отметился уже в начале шахматной карьеры. Никак не в порядке предостережения я напомнил ему, что к Капабланке в Европу во время турнира прилетела его русская красавица-жена Ольга Чегодаева, и назавтра маэстро зевнул своему сопернику фигуру. На момент их встречи Капабланке было 46 лет, Чегодаевой – 35. Княгиня Ольга Чегодаева и «шахматный король» Хосе Рауль Капабланка прожили в браке 12 лет. Смотреть видео про Ольга чегодаева.
Кто из шахматных королей женился на русской княгине?
Но с того самого дня они больше никогда не расставались. Побеждать Хосе Капабланка привык с самого детства. В 4 года он впервые одержал победу в шахматном турнире со своим отцом. Все удивлялись его способностям и называли вундеркиндом, ведь мальчик был самоучкой, книг по теории шахмат не читал и анализом турниров не занимался. В 13 лет он уже стал чемпионом Кубы, легко разделавшись с многократным кубинским шахматным королем, а в 15 лет поступил в университет Нью-Йорка. Себе на жизнь Хосе зарабатывал тем, что играл на деньги в знаменитом шахматном клубе на Манхэттене, где ему удавалось обыгрывать самых опытных шахматистов. В 20 лет он стал кумиром США, одержав победу над чемпионом страны Ф. На протяжении шести лет Капабланка удерживал титул чемпиона мира по шахматам, обыграв самого Ласкера, который сказал о своем сопернике: «Я знал многих шахматистов и только одного гения — Капабланку!
С 1913 г. Капабланка был не только шахматистом, но и дипломатом, и первым местом его службы стало консульство в Санкт-Петербурге. С такой же легкостью Капабланка одерживал победы и над женщинами. Он был красив и элегантен, богат и знаменит, и первые красавицы Америки сами добивались его внимания. Когда он приезжал на турниры, женщины поджидали его у входа. Он был очень влюбчивым, и связывать себя узами брака известный шахматист и дипломат не спешил.
Как-то во время прогулки, в самом начале знакомства, Гала сказала Дали: «Мой мальчик, мы теперь никогда не расстанемся». Она была не только музой: эта женщина взяла на себя решение всех бытовых и практических вопросов, занималась продажей картин, а если они не продавались, заставляла Дали разрабатывать модели шляпок, пепельниц, оформлять витрины магазинов, заниматься рекламой. Ее деловое чутье подсказало отправиться с мужем в США — там его ждал оглушительный успех. Гала служила своеобразным катализатором творчества и карьеры Дали — не зря черты ее лица проступают практически на всех его портретах. Однако позже супруги начали отдаляться друг от друга, даже территориально: Гала всё больше времени проводила в подаренном мужем замке Пуболь, где принимала многочисленных любовников. Ей вторил Дали: «Я разрешаю Гале иметь столько любовников, сколько ей хочется. Я даже поощряю ее, потому что меня это возбуждает». При этом сам художник в отношения с другими женщинами не вступал. Гала умерла в клинике после перелома шейки бедра в 1982-м. Дали, похоронив ее в Пуболе, как она просила, прожил еще семь лет. Она познакомилась с Оззи, когда тот был в первом браке. После того как рокера выгнали из группы, он ушел в полугодовой запой — именно тогда Шэрон взяла его жизнь и карьеру в свои руки. Унаследовав от отца железную деловую хватку и не менее стойкий характер, она забрала у него контракт Оззи и сама стала сперва продюсером, а в 1982 году и женой Осборна. На ее плечах по сей день лежит ответственность за ведение бизнеса, семью и детей. Доходит до смешного: поговаривают, что она даже купила матрас с датчиками, чтобы контролировать передвижения мужа. Их семья столкнулась с типичными проблемами в браке. Отношения могли разрушиться из-за алкоголизма Оззи, его пристрастия к наркотикам, и неверности — спустя 30 лет брака нервы Шэрон сдали из-за очередной измены Оззи с молоденькой парикмахершей. Несмотря на это, супруга музыканта всегда находила в себе силы простить мужа и помочь ему вернуться в семью. Ему очень сложно, как и нам всем. Но я счастлива, что он принял правильное решение бороться со своими демонами», — как-то сказала Шэрон журналистам. Тем не менее складывается ощущение, что ничто не может убить любовь этой странноватой, но все же крепкой пары. И во многом это заслуга Шэрон, ее бесконечного терпения и преданности. Я знаю его с 18 лет, а сейчас мне 64 года, вы можете в это поверить? Вот как она описывает эту встречу: «Все начали танцевать, кроме одного мужчины. Я заметила, что он пытался оказаться рядом со мной.
Ласкер, играя белыми, на третьем ходу отдал ферзя, который представлял собой достаточно внушительную бутылку коньяка. Мароци был вынужден выпить его, захмелел и быстро проиграл. Но как ни отбивался чемпион мира, им с Капабланкой все-таки пришлось «скрестить» шахматные фигуры. Случилось это в 1921 году в Гаване. Но удача сразу отвернулась от чемпиона мира. Капабланка играл свежо, напористо, к тому же Ласкер не мог избавиться от ощущения, что кубинец «читает его мысли»: какую он комбинацию не задумает, а у Хосе Рауля уже готов ответ… Бедный-бедный Ласкер. Он и предположить не мог, что везде и во всем нужно искать женщину — в это время Капабланка, наконец, остановил свой выбор на даме сердца и поэтому из кожи вон лез, чтобы не разочаровать Глорию Симонии Бетанкур, которая согласилась стать его женой только при условии, что он станет чемпионом мира. Бедняжка не знала, что женитьбой на ней шахматный гений пытается выкинуть из сердца актрису Кончиту Веласкес, с которой у Хосе Рауля был бурный роман, но она была несвободна и сказала возлюбленному, что ни за что не уйдет от мужа… Но вернемся непосредственно к поединку. После четырнадцати партий, четыре из которых Капабланка выиграл, а десять свел к ничьей, Ласкеру ничего не оставалось делать, как пожать сопернику руку и поздравить его со званием шахматного короля. Русских уважал и… боялся Спустя три с половиной года Хосе Рауль был уже счастливым отцом двух прекрасных крошек. Сына Хосе Рауля и дочери Глории. Он любил своих детей и, уезжая в 1925 году на турнир в Москву каких только ужасов тогда не писали о первом в мире социалистическом государстве , твердо решил составить… завещание, в котором изложил принципы, которых должен будет придерживаться его сын, в случае, если сам чемпион мира сгинет где-нибудь в подвалах Лубянки… Но сердце красавца, как известно, склонно к измене. Однажды он случайно встретился с Кончитой на каком-то светском рауте, и они внезапно поняли, что напрасно бежали друг от друга, страсть вспыхнула с прежней силой! И как пишут в романтических книгах — их разделила только смерть: в 1932 году Кончита погибла в автокатастрофе… А спустя два года Хосе Рауль встретился в США с русской княгиней Ольгой Чегодаевой. Они познакомились на светском рауте Капабланка работал тогда в посольстве Кубы в США , и шахматный аристократ был буквально сражен ослепительной красотой русской. Спустя некоторое время после знакомства он предложил Ольге перебраться к нему. После четырех лет гражданского брака они обвенчались… Годы совместной жизни были для Капабланки одновременно и самыми счастливыми, и самыми тяжелыми. Уступив еще в конце 20-х годов шахматную корону Александру Алехину, он так и не уговорил последнего провести матч-реванш.
Мне он очень нравится, он напоминает о далекой счастливой молодости. Спускаемся со второго этажа, где находится рабочий кабинет писательницы, вниз, в домашний музей. Он создан по инициативе близких Галины Серебряковой: целая комната книг, фотографий, всевозможных подарков со всех концов света. Здесь же коллекция фигурок трубочистов, их более четырехсот, — предмет страстного собирательства. Фотография Д. Жукова, подаренные Галине Иосифовне; шкаф с ее книгами, изданными за рубежом, бюст писательницы работы Л. А через неделю — вечерний телефонный звонок: не стало Галины Иосифовны Серебряковой, прекрасного писателя, мужественного человека. Переделкино — Москва, 1980 Глава 10. Татьяна Ройзман: хозяйка шкафа с «прижизненным Есениным» В поисках литературных соратников Сергея Есенина В 1970—80-е годы слава Есенина, если можно так сказать, достигла самого пика: выходили собрания его сочинений, постоянно переиздавалось «Избранное», в творческих клубах столицы, во дворцах культуры проходили памятные вечера, на которых выступали есениноведы, поэты, ну и, конечно же, те, кто мог рассказать о Есенине «из первых уст». Ведь были еще живы сестра Есенина и его дети, а также некоторые литераторы есенинского круга. Пресса и телевидение постоянно говорили о сложном творческом пути скандального пиита. Но советская цензура в угоду идеологии жестко ограждала читателей от разного рода «разночтений» в отношении и самой поэзии Есенина, и его драматической судьбы. Я многое читал о Есенине из выходившего в те годы, и, чувствуя некую недосказанность, уход от подлинной его биографии, всегда стремился приблизиться «к оригиналу», приглашая на литературные вечера, которые вел в разных столичных клубах, людей, лично знавших поэта или глубоко изучивших его биографию. Я обнаружил в Москве некоего Лазаря Борисовича Фридмана, который в 20—30-х годах занимался издательской деятельностью и был знаком с Есениным. Почему «обнаружил»? Лазарь Борисович всю жизнь никому не рассказывал о близости с «опальными» литераторами 20-х годов. Считал: меньше болтаешь — крепче спишь… Времена были «скользкие». Но мне удалось его разговорить. Показал он и свои сокровища, разложив передо мной, точно алмазные россыпи, прижизненные сборники Есенина и его соратников, на некоторых из них стояли дарственные надписи. Об этих редкостях я написал заметку и принес ее заведующему отделом литературы журнала «Огонек» Владимиру Петровичу Енишерлову. Материал опубликовали, и я стал постоянным автором популярного издания, а вскоре и его штатным сотрудником. Однажды мой тогдашний начальник по работе в издательстве «Советский писатель» Борис Яковлевич Шиперович он был завотделом библиографии и пропаганды книги, а я редактором этого отдела на каком-то книжном вечере в Центральном доме работников искусств познакомил меня с легендарной тогда персоной в столичных литературных кругах — Ильей Ильичом Шнейдером. Судьба Шнейдера яркая и трагическая. В 20-е годы по направлению Луначарского он работал секретарем у Айседоры Дункан, сопровождал ее в гастрольных поездках. Целых три года волей-неволей был свидетелем горького романа Дункан и Есенина. С 1922 по 1946 руководил школой, студией, а потом и Московским театром имени А. Валил лес, грузил щебень, чистил общежития. В лагере начал записывать свои воспоминания и после реабилитации в 56-м, закончив их, издал знаменитую книгу «Встречи с Есениным». Воспоминания имели колоссальный успех. По слухам, Шнейдер, живший после возвращения из лагеря на Пушечной улице, спал на развалюхе-диване, замечательном тем, что его хозяин якобы много лет назад предоставлял его для свиданий поэта и танцовщицы. Если это не плоды его старческой фантазии, то я, бывая в гостях у Ильи Ильича и расспрашивая его о былом, сам сиживал на этом «раритете». Так вот, однажды он назвал имя Матвея Ройзмана, которое мне было знакомо по книге воспоминаний «Все, что помню о Есенине». Илья Ильич добавил, что Матвей Давыдович умер несколько лет назад, но жива его вдова — Татьяна Лазаревна. Рукописный первоисточник рассказов о мятежной молодости …Дверь квартиры на третьем этаже дома 1а по Козицкому переулку открыла довольно приятная большеглазая дама. Я сразу понял, что еще в недалеком прошлом, скажем, лет двадцать назад, она была весьма и весьма привлекательна. И не ошибся: когда мы подружились, она подарила свою фотографию — на ней красивая, чувственная женщина, по которой наверняка воздыхали мужчины. Темные густые волосы, едва заметная еврейская горбоносость, пронизывающий, но теплый взгляд выдавали неравнодушную к мужскому вниманию особу, мягкий приветливый голос волей-неволей звал к ответным, естественным знакам внимания собеседника противоположного пола. Очень рада. Проходите вначале сюда, на кухню. Я угощу вас чаем с малиновым вареньем. Так началось мое общение, переросшее в теплую, искреннюю дружбу с вдовой близкого Есенину человека, его литературного соратника. Когда Татьяна Лазаревна повела меня по квартире и я еще в коридоре увидел полки, уставленные книгами с пола до потолка — собраниями сочинений в твердых кожаных переплетах конца XIX века; изданиями, вышедшими до революции и ставшими раритетами, ибо почти все были уничтожены как не вписавшиеся в советскую идеологию; прижизненными томами Толстого, Чехова, Амфитеатрова, Бунина, Мережковского, Андреева, Достоевского; книгами по пресловутому еврейскому вопросу, специально переплетенными, видимо, с целью спрятать корешки с названиями, и многими-многими другими, привлекшими мой библиоманский взгляд, — я задрожал, как осиновый лист в бурю. Но это было только начало — другая сторона коридора о боже! Думаю, что их было не меньше тридцати-сорока. Но самое главное, самое потрясающее ждало меня впереди! В дальней комнате я не мог не обратить внимания на старинный резной шкаф, заполненный тоненькими, изящными книжечками я мгновенно понял, что здесь хранится самое сокровенное — прижизненными изданиями Есенина, а также альманахами символистов, имажинистов и акмеистов, мемуарами первых послереволюционных лет, папками с какими-то документами… Но до поры до времени я сдерживался, как мог. Исчерпав темы наших разговоров, касающиеся моего интереса к Матвею Ройзману как близкому Есенину человеку, я почувствовал, что меня тянет в этот дом уже другое — охотничий инстинкт библиофила. И в одну из встреч я решил раскрыться… — Не хотели бы вы, дорогая Татьяна Лазаревна, расстаться с какой-нибудь из книг? Но этой книги у нее нет. Неожиданно Татьяна Лазаревна произнесла: — Ну, покопайтесь в этом шкафу, может быть, найдете… Несмотря на свою занятость в журнале «Огонек», регулярные командировки, я старался при любой возможности попасть в дом, примыкающий к знаменитому дворцу княгини Волконской на улице Горького, давно уже занимаемый легендарным Елисеевским магазином. Что греха таить, приходил я сюда не только из-за приглашений гостеприимной хозяйки квартиры попить чайку с малиновым вареньем, но и по библиофильскому влечению. Иногда я, ориентированный в книжном рынке намного лучше, чем она, поправлял ее и, не жадничая, давал истинную цену редкого издания. Но бывало и такое: «Я дарю вам эту книгу, — радушно-искренне восклицала Татьяна Лазаревна, — вижу, как вы в нее вцепились…» Приходил я в дом на Козицком с цветами или с бутылкой шампанского, и мы подолгу, иногда часами, вели светские беседы. Хозяйка с удовольствием рассказывала о своем муже, о его дружбе с Сергеем Есениным и другими литераторами 20—30-х годов. Я расспрашивал вдову писателя и о ее судьбе, о том, что помнит она о литературно-театрально-элитной Москве прошлых десятилетий. Она называла имена московских красавиц, подруг, любовниц писателей и актеров, вспоминала громкие вечера в Центральном доме актера, по соседству с которым жила. Я расспрашивал ее о трагической судьбе Зинаиды Райх, одной из жен Есенина, о возлюбленной Колчака Анне Тимиревой, о Лиле Брик, о Зое Федоровой… Меня интересовала реакция ее мужа, видного московского культурного деятеля, на партийные решения по Ахматовой и Зощенко, на письмо Булгакова Сталину и, конечно же, то, как он выжил в страшные сталинские годы. Одним словом, я все чаще рвался в квартиру, где витал в самом прямом смысле книжный дух прежних легендарных эпох, дух Есенина, имажинистских скандалов, любовных историй и драм. Ведь о многом я узнавал прямо из первоисточника — из толстенного, специально переплетенного фолианта, заполненного записями Матвея Давыдовича о давних временах, о друзьях-товарищах, о своей мятежной литературной молодости. Записи, казавшиеся мне особенно любопытными, я наговаривал на диктофон. Иногда Татьяна Лазаревна меняла тему и рассказывала о своем сыне Вениамине, который занимался наукой и, что ей было очень приятно, с большим уважением относился к отцу, его творчеству. Сейчас мне трудно сказать, кто первым из нас звонил друг другу: я — Татьяне Лазаревне или она — мне. Но помню, мне начинало казаться, что Татьяна Лазаревна, встречаясь со мной, приглашая меня в свой дом и заводя беседы на отвлеченные от книг и литературы темы, скажем, о том, что женщина должна как можно дольше сохранять свою женскую сущность и притягательную силу, пыталась, возможно, хоть на самую малость вернуть себя в былые романтические года. Недаром она оглядывалась на примеры Любови Орловой или Татьяны Окуневской, которые как будто совсем не старели… В один из вечеров после нашей долгой беседы на разные темы она протянула мне нашумевшую книгу Матвея Давыдовича «Все, что помню о Есенине», вышедшую в 1973 году, за несколько месяцев до его смерти, и произнесла: «Это вам на память о нашем знакомстве». Дома, перелистывая книгу, я обнаружил небольшой листок бумаги, на котором рукой Татьяны Лазаревны были написаны четыре стихотворные строчки. Прочитав их, я смутился: это было почти признание в любви. Оно привело меня в замешательство. Как теперь вести себя с Татьяной Лазаревной? Говорить ли ей о своей находке или промолчать? Я решил промолчать. Вскоре я узнал о ее смерти. Ко мне в гости пришли известный литератор, написавший исследование о гибели поэта в гостинице «Англетер», актриса, декламировавшая «Персидские мотивы», журналист, раскопавший неизвестные данные об Айседоре Дункан. Могла бы участвовать в передаче и Татьяна Лазаревна, но, увы… Однажды раздался телефонный звонок. Звонил Вениамин Матвеевич Ройзман. Он попросил меня прийти к нему поговорить по важному делу. Может, наследник библиотеки хочет расстаться с какими-то книгами? Время-то на дворе голодное. Я знал, что он работал в техническом институте научным сотрудником, а наука в нашем государстве особо не кормит. Вениамин Матвеевич принял меня на кухне. По его настроению я сразу почувствовал: что-то случилось. Моя жизнь резко меняется. Я уезжаю в Америку. Вы же видите, что здесь происходит… Он тяжело вздохнул и решительно проговорил: — Вы не могли бы купить эту квартиру? Несмотря на то что Ройзман увидел в моих глазах легкую растерянность и ощутил, что я без особого энтузиазма реагирую на его предложение, он добавил: — Моя ситуация требует срочного разрешения. Так вышло. Выездные документы уже готовы. Надо сказать, что наш семейный бюджет испытывал явный недостаток, и, если честно, я должен был сразу отвергнуть эту абсолютно нереальную для меня сделку. Но некий азарт обуял меня в те минуты. Часть архива, правда, сдана мною в литературный музей. Этот, выражаясь современным языком, бонус, предложенный хозяином квартиры, меня добил. Я окаменел. Мне показалось, что я схожу с ума. На мгновение я представил себе содержимое старинных шкафов, стоящие на полках книжные раритеты, автографы знаменитых писателей и поэтов, украшавшие длинный просторный коридор. Но в те же секунды я понял, что эти сокровища никогда не станут моими. Названная Ройзманом сумма была по тем временам начало 90-х огромной и для меня неподъемной. Наверное, в тот вечер я постарел на несколько лет. Эта драматическая история кончилась банально: для приличия взяв на раздумье какое-то время, через пару дней я позвонил и отказался от волшебного предложения сына незабвенной Татьяны Лазаревны. Что стало с квартирой в Козицком переулке, кому достались библиофильские сокровища друга Есенина, не знаю. Но сегодня, спустя много лет после тех событий, я решил рассказать о семье, пережившей многое из того, чем был богат и беден XX век. О дружбе с прекрасной большеглазой женщиной, загадочно не чувствовавшей своего возраста. Глава 11. Но раз просят — напишу. И сейчас, чтобы получить полагающиеся мне деньги в размере двухмесячного оклада отца, я почему-то должна доказывать, что я дочь своих родителей. А поскольку не сохранилась ни у меня, ни в архивах загса моя метрика, я должна привести в суд двух свидетелей, которые сказали бы, что я это я, а не Иисус Христос. До бумаг ли мне было там? Поэтому мне остается признаться, что я самозванка, из чисто познавательных побуждений отправилась в восемнадцатилетнем возрасте в ссылку, где и пробыла 13 лет, а в промежутке между ссылками отхватила еще десять лет лагерей». Завязан круто, жестко, своенравно. Такого в жизни навидалась, вытерпела, что на мякине ее не проведешь. В первый наш разговор весной 1988 года она и по перестройке «пальнула». Правда, к тому времени еще не был реабилитирован ее отец Карл Радек, и она имела к перестройке личные претензии. А после сообщения о реабилитации сказала: «Да, конечно, это радостное событие, но ведь это надо было сделать тридцать лет назад». А тут еще эта история с компенсацией. Положено так положено. Зачем унижать уже униженных и оскорбленных? От политических речей ей скучно. Предпочитает лирику. Много стихов знает наизусть. Запомнила еще с лагеря. Переписанная ее рукой книжечка стихов Агнивцева навечно пригвоздила эпоху к позорному столбу штампом: «Проверено цензурой». А иначе отобрали бы при освобождении. Показывает сочинения отца, его фотографии, газетные вырезки, еще не так давно этого ничего не было. Ведь все, что связано с именем Карла Радека, «заговорщика, шпиона всех разведок, наймита всех империалистов» и прочая, и прочая, и прочая, уничтожалось, преследовалось. Добрые и, надо сказать, смелые люди что-то сумели уберечь. Низко кланяюсь ей, что сохранила такую «крамолу», — говорит моя собеседница. А вот книги о Радеке и издания его трудов в разных странах, вышедшие в последние годы. Да, было так: у нас полный мрак и запрет, в других странах — человек-легенда. В книге, изданной в ФРГ, говорится, что за голову Радека в свое время в Германии обещали огромную сумму. Значит, стоил того, просто так вознаграждения не выплачивают. В Англии вышла книга под названием «Последний интернационалист». У Межирова в стихах сказано: «В крупноблочных и панельных разместили вас домах». Но она не жалуется: «Рядом электрички? Ну и фиг с ними. Зато малина прямо перед окном». Диван, стол, стул, кухня-пятиметровка заставлена вареньями, соленьями. Несколько полочек с книгами, журналы «Новый мир», «Знамя». В комнате ничего лишнего, тем более дорогого, почти нищета. Невесть какими путями оказалось, подарок залетела сюда толстенная в кожаном переплете с тиснением на корешке знаменитая старинная поваренная книга Елены Молоховец. Впрочем, потеряла много. Но имущество наше мне ведь не вернут. Все развеяно по свету. Управляющий домом оказался мародером, конфискованное он присваивал себе. Приговорили его к высшей мере за это, но началась война, и он попал в штрафбат. Может, и сейчас жив. А обеспеченность, богатство меня не волнуют. Я привыкла к нищете и прекрасно с ней обхожусь. К роскоши не приучили. Единственное огорчение — не хватает денег на книги, люблю читать. С сыном его Васькой училась в школе. Однажды даже тумаков ему надавала, девчонка я была драчливая. Отец мне говорил: «Сонька, не давай спуску никому, бей первая. Не жди, когда тебя ударят». Как-то позже Василий напомнил мне об этом, смеясь. Но ничего, обошлось. Звоню ему: «Что случилось, что-то с мамой? Но срочно приезжай». В момент ареста отца меня не было дома. И он заявил, что не уйдет из квартиры, пока не простится с дочерью. Хоть стреляйте. И они ждали моего возвращения. Вернулась я поздно ночью, терпение непрошеных гостей уже, по-видимому, иссякало, и отца выводили. На прощание он успел мне сказать: «Что бы ты ни узнала, что бы ты ни услышала обо мне, знай, я ни в чем не виноват». Перед своим арестом отец собрал для меня деньги, пять тысяч, старыми, естественно, отдал моей тетке по матери, а она тут же отдала НКВД. Отца арестовали, жить не на что. Я говорю матери: «Давай продадим часть книг отца». А мать в ответ: «Ни в коем случае. Я не позволю, ведь библиотека уже конфискована, нельзя нарушать законы». И ничего не продала. А сейчас хоть одну бы книжечку с экслибрисом, с пометой отца. Где они все? Вот в какие игры играли с товарищем Сталиным. Господи, как много было тогда наивных людей! И как удалось этому тирану надуть миллионы и миллионы, не могу понять?! И товарищи его. Ведь они считали, что если при Ленине можно было открыто дискутировать, убеждать друг друга в чем-то, то так будет всегда. А так потом никогда уже не было. Конечно, отец был наивным человеком. И он наивно надеялся, оговаривая себя, что спасает меня и маму. Отца обвиняли чуть ли не в попытке реставрации капитализма. Отцу моему была нужна реставрация капитализма, члену партии с 1903 года, выходцу из нищей семьи? Мать была народной учительницей, но все равно беднота. Такой бред собачий я прочитала в этой стенограмме, такие неслыханные обвинения, в которых отец признал себя виновным, что, если думать об этом, кажется, можно сойти с ума. Кроме физических воздействий, на осужденных действовали методом запугивания. Мы, члены семей, были как бы заложниками у палачей. Вспоминаю такой эпизод. Отец совершенно не пил. Один-единственный раз в жизни видела я его нетрезвым. Он пытался открыть свою комнату и никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Возился и приговаривал: «Хозяину никого не жаль, а вот мне дочку жаль». Сами понимаете, что «хозяин» — это Сталин. Тот эпизод я запомнила на всю жизнь. Да, все мы, члены семей, были заложниками, ибо то, что арестованные наговаривали на себя или на кого-то, было результатом угроз расправиться с близкими. Мать была человеком замкнутым и, придя с Лубянки, только сообщила: Я ему сказала: «Как ты мог наговорить о себе такой ужас? Вот и все. Еще он спросил: «А Сонька не хотела прийти? Тогда я не могла ему этого простить. Только став взрослым человеком, сама пройдя все круги ада, могу понять, что можно сделать с человеком в заключении. После ссылки я, нарушив подписку о неприезде в Москву, приехала на несколько дней домой. Тут-то по доносу соседки меня и взяли. Моего наказания палачам показалось недостаточно, они меня упекли еще раз, и я отсидела семь лет из десяти. Мне на роду написано сидеть по тюрьмам да лагерям, потому что я родилась 15 февраля 1919 года, а в этот день моего отца арестовали в Германии. Так что мне надо сетовать только на свою судьбу. Но как я могла отомстить за родителей? Сейчас я думаю, что эту бешеную собаку, тирана усатого, нужно было кому-то пристрелить. Ведь все равно каждому, кто был с ним близок, грозила смерть. Какие мужественные люди были, решительные. Ходили с оружием. Хотя бы Тухачевский. И никто не решился порешить эту гадину. Даже Орджоникидзе, с его горячей кровью. Вот как Сталин сумел всех околдовать. А вообще, я считаю, что умными и решительными были только Томский и Гамарник. Они покончили с собой, потому что их тоже заставляли обливать себя и других помоями. Многие из окружения Сталина понимали, что их ждет. Помню, когда в газетах сообщили об убийстве Кирова, отец был невменяем, я его в таком состоянии никогда не видела, а мать произнесла вещие слова: «А вот теперь они расправятся со всеми, кто им не угоден». Так и случилось. Говорят иные: не Сталин виноват, а Берия, Ежов… Так не бывает, чтобы царь-батюшка был хорошим, а министры плохие. О книге К. Радека «Портреты и памфлеты» — Что вы скажете о книге Радека «Портреты и памфлеты»? Она произвела на меня тягостное впечатление. Читать ее сегодня горько и обидно. Талантливейший человек, публицист, умница Карл Радек, извините меня, талантливо воспевал сталинский режим… Эту книгу я в 1972 году с огромным для себя риском приобрел у одной женщины, дочери расстрелянного ГПУ «оппортуниста». Это не значит, что при Советской власти не существует много злого и тяжелого. Не исчезла еще нищета, а то, что мы имеем, мы не всегда умеем правильно разделить. Приходится расстреливать людей, а это не может считать благом не только расстреливаемый, но и расстреливающие, которые считают это не благом, а только неизбежностью. Начнет исчезать разница между умственным и физическим трудом. Новое крепкое поколение рабочих овладеет техникой, овладеет наукой. Оно, может быть, не так хорошо будет знать, как объяснился в любви Катулл коварной Лесбии, но зато оно будет хорошо знать, как бороться с природой, как строить человеческую жизнь. Он вышел из деревни, потерял с ней связь, но не пустил никаких корней в городе. Нельзя пускать корни в асфальт. А он в городе не знал ничего другого, кроме асфальта и кабака. Он пел, как поет птица. Связи с обществом у него не было, он пел не для него. Он пел потому, что ему хотелось радовать себя, ловить самок. И когда, наконец, это ему надоело, он перестал петь. Среди детей, которых я знаю, помилование вредителей вызывало целую бурю негодования. Как же это: предали страну, хотели обречь на голод рабочих и крестьян и не были расстреляны? В какие времена, в какую эпоху, в какой стране детей призывали к жестокости и поощряли вызывать бурю негодования из-за того, что человека не лишают жизни? Как все это объяснить? Задачами «момента», ослеплением, трусостью или, как вы выразились, тем, что Сталин всех околдовал? И цитаты из отцовской книги весьма характерны не только, по-видимому, для его пера, его взглядов и позиций, но и для многих литераторов того времени. Не читала тогда, не буду читать и сейчас.
Хосе Рауль и княгиня Ольга
| Алчная валькирия. Жена Дали была ещё более странной, чем её муж | Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приёмах и балах, которые Ольга называла партиями. |
| Ольга чегодаева / Новое видео - 2024 | Лот №131 Ольга Чегодаева-Капабланка-Кларк – русская княжна, жена шахматиста Х. Р. Капабланки. |
| Информация | Ольга говорит, что Капабланка предсказывал чемпионство Михаила Ботвинника. |
| 5 шахматистов, которые пользовались у женщин феноменальной популярностью | MAXIM | Это был Капабланка."Рауль и Ольга поженились, не расставались никогда: жена присутствовала на всех турнирах мужа, оберегала его от лишних эмоций и нервотрепок. |
Русские музы знаменитых людей
Прочитав их, я смутился: это было почти признание в любви. Оно привело меня в замешательство. Как теперь вести себя с Татьяной Лазаревной? Говорить ли ей о своей находке или промолчать? Я решил промолчать. Вскоре я узнал о ее смерти. Ко мне в гости пришли известный литератор, написавший исследование о гибели поэта в гостинице «Англетер», актриса, декламировавшая «Персидские мотивы», журналист, раскопавший неизвестные данные об Айседоре Дункан. Могла бы участвовать в передаче и Татьяна Лазаревна, но, увы… Однажды раздался телефонный звонок. Звонил Вениамин Матвеевич Ройзман. Он попросил меня прийти к нему поговорить по важному делу. Может, наследник библиотеки хочет расстаться с какими-то книгами?
Время-то на дворе голодное. Я знал, что он работал в техническом институте научным сотрудником, а наука в нашем государстве особо не кормит. Вениамин Матвеевич принял меня на кухне. По его настроению я сразу почувствовал: что-то случилось. Моя жизнь резко меняется. Я уезжаю в Америку. Вы же видите, что здесь происходит… Он тяжело вздохнул и решительно проговорил: — Вы не могли бы купить эту квартиру? Несмотря на то что Ройзман увидел в моих глазах легкую растерянность и ощутил, что я без особого энтузиазма реагирую на его предложение, он добавил: — Моя ситуация требует срочного разрешения. Так вышло. Выездные документы уже готовы.
Надо сказать, что наш семейный бюджет испытывал явный недостаток, и, если честно, я должен был сразу отвергнуть эту абсолютно нереальную для меня сделку. Но некий азарт обуял меня в те минуты. Часть архива, правда, сдана мною в литературный музей. Этот, выражаясь современным языком, бонус, предложенный хозяином квартиры, меня добил. Я окаменел. Мне показалось, что я схожу с ума. На мгновение я представил себе содержимое старинных шкафов, стоящие на полках книжные раритеты, автографы знаменитых писателей и поэтов, украшавшие длинный просторный коридор. Но в те же секунды я понял, что эти сокровища никогда не станут моими. Названная Ройзманом сумма была по тем временам начало 90-х огромной и для меня неподъемной. Наверное, в тот вечер я постарел на несколько лет.
Эта драматическая история кончилась банально: для приличия взяв на раздумье какое-то время, через пару дней я позвонил и отказался от волшебного предложения сына незабвенной Татьяны Лазаревны. Что стало с квартирой в Козицком переулке, кому достались библиофильские сокровища друга Есенина, не знаю. Но сегодня, спустя много лет после тех событий, я решил рассказать о семье, пережившей многое из того, чем был богат и беден XX век. О дружбе с прекрасной большеглазой женщиной, загадочно не чувствовавшей своего возраста. Глава 11. Но раз просят — напишу. И сейчас, чтобы получить полагающиеся мне деньги в размере двухмесячного оклада отца, я почему-то должна доказывать, что я дочь своих родителей. А поскольку не сохранилась ни у меня, ни в архивах загса моя метрика, я должна привести в суд двух свидетелей, которые сказали бы, что я это я, а не Иисус Христос. До бумаг ли мне было там? Поэтому мне остается признаться, что я самозванка, из чисто познавательных побуждений отправилась в восемнадцатилетнем возрасте в ссылку, где и пробыла 13 лет, а в промежутке между ссылками отхватила еще десять лет лагерей».
Завязан круто, жестко, своенравно. Такого в жизни навидалась, вытерпела, что на мякине ее не проведешь. В первый наш разговор весной 1988 года она и по перестройке «пальнула». Правда, к тому времени еще не был реабилитирован ее отец Карл Радек, и она имела к перестройке личные претензии. А после сообщения о реабилитации сказала: «Да, конечно, это радостное событие, но ведь это надо было сделать тридцать лет назад». А тут еще эта история с компенсацией. Положено так положено. Зачем унижать уже униженных и оскорбленных? От политических речей ей скучно. Предпочитает лирику.
Много стихов знает наизусть. Запомнила еще с лагеря. Переписанная ее рукой книжечка стихов Агнивцева навечно пригвоздила эпоху к позорному столбу штампом: «Проверено цензурой». А иначе отобрали бы при освобождении. Показывает сочинения отца, его фотографии, газетные вырезки, еще не так давно этого ничего не было. Ведь все, что связано с именем Карла Радека, «заговорщика, шпиона всех разведок, наймита всех империалистов» и прочая, и прочая, и прочая, уничтожалось, преследовалось. Добрые и, надо сказать, смелые люди что-то сумели уберечь. Низко кланяюсь ей, что сохранила такую «крамолу», — говорит моя собеседница. А вот книги о Радеке и издания его трудов в разных странах, вышедшие в последние годы. Да, было так: у нас полный мрак и запрет, в других странах — человек-легенда.
В книге, изданной в ФРГ, говорится, что за голову Радека в свое время в Германии обещали огромную сумму. Значит, стоил того, просто так вознаграждения не выплачивают. В Англии вышла книга под названием «Последний интернационалист». У Межирова в стихах сказано: «В крупноблочных и панельных разместили вас домах». Но она не жалуется: «Рядом электрички? Ну и фиг с ними. Зато малина прямо перед окном». Диван, стол, стул, кухня-пятиметровка заставлена вареньями, соленьями. Несколько полочек с книгами, журналы «Новый мир», «Знамя». В комнате ничего лишнего, тем более дорогого, почти нищета.
Невесть какими путями оказалось, подарок залетела сюда толстенная в кожаном переплете с тиснением на корешке знаменитая старинная поваренная книга Елены Молоховец. Впрочем, потеряла много. Но имущество наше мне ведь не вернут. Все развеяно по свету. Управляющий домом оказался мародером, конфискованное он присваивал себе. Приговорили его к высшей мере за это, но началась война, и он попал в штрафбат. Может, и сейчас жив. А обеспеченность, богатство меня не волнуют. Я привыкла к нищете и прекрасно с ней обхожусь. К роскоши не приучили.
Единственное огорчение — не хватает денег на книги, люблю читать. С сыном его Васькой училась в школе. Однажды даже тумаков ему надавала, девчонка я была драчливая. Отец мне говорил: «Сонька, не давай спуску никому, бей первая. Не жди, когда тебя ударят». Как-то позже Василий напомнил мне об этом, смеясь. Но ничего, обошлось. Звоню ему: «Что случилось, что-то с мамой? Но срочно приезжай». В момент ареста отца меня не было дома.
И он заявил, что не уйдет из квартиры, пока не простится с дочерью. Хоть стреляйте. И они ждали моего возвращения. Вернулась я поздно ночью, терпение непрошеных гостей уже, по-видимому, иссякало, и отца выводили. На прощание он успел мне сказать: «Что бы ты ни узнала, что бы ты ни услышала обо мне, знай, я ни в чем не виноват». Перед своим арестом отец собрал для меня деньги, пять тысяч, старыми, естественно, отдал моей тетке по матери, а она тут же отдала НКВД. Отца арестовали, жить не на что. Я говорю матери: «Давай продадим часть книг отца». А мать в ответ: «Ни в коем случае. Я не позволю, ведь библиотека уже конфискована, нельзя нарушать законы».
И ничего не продала. А сейчас хоть одну бы книжечку с экслибрисом, с пометой отца. Где они все? Вот в какие игры играли с товарищем Сталиным. Господи, как много было тогда наивных людей! И как удалось этому тирану надуть миллионы и миллионы, не могу понять?! И товарищи его. Ведь они считали, что если при Ленине можно было открыто дискутировать, убеждать друг друга в чем-то, то так будет всегда. А так потом никогда уже не было. Конечно, отец был наивным человеком.
И он наивно надеялся, оговаривая себя, что спасает меня и маму. Отца обвиняли чуть ли не в попытке реставрации капитализма. Отцу моему была нужна реставрация капитализма, члену партии с 1903 года, выходцу из нищей семьи? Мать была народной учительницей, но все равно беднота. Такой бред собачий я прочитала в этой стенограмме, такие неслыханные обвинения, в которых отец признал себя виновным, что, если думать об этом, кажется, можно сойти с ума. Кроме физических воздействий, на осужденных действовали методом запугивания. Мы, члены семей, были как бы заложниками у палачей. Вспоминаю такой эпизод. Отец совершенно не пил. Один-единственный раз в жизни видела я его нетрезвым.
Он пытался открыть свою комнату и никак не мог попасть ключом в замочную скважину. Возился и приговаривал: «Хозяину никого не жаль, а вот мне дочку жаль». Сами понимаете, что «хозяин» — это Сталин. Тот эпизод я запомнила на всю жизнь. Да, все мы, члены семей, были заложниками, ибо то, что арестованные наговаривали на себя или на кого-то, было результатом угроз расправиться с близкими. Мать была человеком замкнутым и, придя с Лубянки, только сообщила: Я ему сказала: «Как ты мог наговорить о себе такой ужас? Вот и все. Еще он спросил: «А Сонька не хотела прийти? Тогда я не могла ему этого простить. Только став взрослым человеком, сама пройдя все круги ада, могу понять, что можно сделать с человеком в заключении.
После ссылки я, нарушив подписку о неприезде в Москву, приехала на несколько дней домой. Тут-то по доносу соседки меня и взяли. Моего наказания палачам показалось недостаточно, они меня упекли еще раз, и я отсидела семь лет из десяти. Мне на роду написано сидеть по тюрьмам да лагерям, потому что я родилась 15 февраля 1919 года, а в этот день моего отца арестовали в Германии. Так что мне надо сетовать только на свою судьбу. Но как я могла отомстить за родителей? Сейчас я думаю, что эту бешеную собаку, тирана усатого, нужно было кому-то пристрелить. Ведь все равно каждому, кто был с ним близок, грозила смерть. Какие мужественные люди были, решительные. Ходили с оружием.
Хотя бы Тухачевский. И никто не решился порешить эту гадину. Даже Орджоникидзе, с его горячей кровью. Вот как Сталин сумел всех околдовать. А вообще, я считаю, что умными и решительными были только Томский и Гамарник. Они покончили с собой, потому что их тоже заставляли обливать себя и других помоями. Многие из окружения Сталина понимали, что их ждет. Помню, когда в газетах сообщили об убийстве Кирова, отец был невменяем, я его в таком состоянии никогда не видела, а мать произнесла вещие слова: «А вот теперь они расправятся со всеми, кто им не угоден». Так и случилось. Говорят иные: не Сталин виноват, а Берия, Ежов… Так не бывает, чтобы царь-батюшка был хорошим, а министры плохие.
О книге К. Радека «Портреты и памфлеты» — Что вы скажете о книге Радека «Портреты и памфлеты»? Она произвела на меня тягостное впечатление. Читать ее сегодня горько и обидно. Талантливейший человек, публицист, умница Карл Радек, извините меня, талантливо воспевал сталинский режим… Эту книгу я в 1972 году с огромным для себя риском приобрел у одной женщины, дочери расстрелянного ГПУ «оппортуниста». Это не значит, что при Советской власти не существует много злого и тяжелого. Не исчезла еще нищета, а то, что мы имеем, мы не всегда умеем правильно разделить. Приходится расстреливать людей, а это не может считать благом не только расстреливаемый, но и расстреливающие, которые считают это не благом, а только неизбежностью. Начнет исчезать разница между умственным и физическим трудом. Новое крепкое поколение рабочих овладеет техникой, овладеет наукой.
Оно, может быть, не так хорошо будет знать, как объяснился в любви Катулл коварной Лесбии, но зато оно будет хорошо знать, как бороться с природой, как строить человеческую жизнь. Он вышел из деревни, потерял с ней связь, но не пустил никаких корней в городе. Нельзя пускать корни в асфальт. А он в городе не знал ничего другого, кроме асфальта и кабака. Он пел, как поет птица. Связи с обществом у него не было, он пел не для него. Он пел потому, что ему хотелось радовать себя, ловить самок. И когда, наконец, это ему надоело, он перестал петь. Среди детей, которых я знаю, помилование вредителей вызывало целую бурю негодования. Как же это: предали страну, хотели обречь на голод рабочих и крестьян и не были расстреляны?
В какие времена, в какую эпоху, в какой стране детей призывали к жестокости и поощряли вызывать бурю негодования из-за того, что человека не лишают жизни? Как все это объяснить? Задачами «момента», ослеплением, трусостью или, как вы выразились, тем, что Сталин всех околдовал? И цитаты из отцовской книги весьма характерны не только, по-видимому, для его пера, его взглядов и позиций, но и для многих литераторов того времени. Не читала тогда, не буду читать и сейчас. Из-за этих статей я и с отцом ругалась. Я ведь говорила ему в глаза все, что думаю. Это не случайно? Может быть, между ними было большое чувство. У меня до сих пор такая тоска по Ларисе Михайловне… Красивая она была женщина.
Отец даже меня брал на свои свидания с Ларисой. Уезжая в ссылку, я хотела взять с собой портрет Рейснер, висевший над столом отца, но мать твердо сказала: «Это оставь». Только недавно и написала. Году в 57-м, когда реабилитировали меня и мать, я была на приеме у Микояна. Мне запомнилась сказанная им фраза: «Напрасно Карл не захотел жить». На это я ему ответила: «Анастас Иванович, а какой ценой? Я, кстати, несколько раз обращалась с просьбой сообщить об обстоятельствах смерти отца. Мне ни разу не ответили. Во всех биографиях, опубликованных, к примеру, в Польше, говорится, что он умер в 1939 году, но не сообщается, при каких обстоятельствах. А теперь я знаю, что моего отца убил в лагере наемный убийца.
Почему наемный? Потому что плохих отношений с людьми у отца быть не могло. Убил его наверняка человек, которому за это обещали свободу. Ужас, как я до сих пор не сошла с ума при воспоминаниях о бедном моем отце. Вопрос о его реабилитации стоял еще в 1957 году, но тогда не довели до конца. До справедливости. Тридцать лет ждали этого момента. Хотя я понимаю, что и сегодня сопротивление этому процессу железное. Не все хотят реабилитаций, справедливости, правды. Ведь его биография, его работа, его человеческие качества для многих и многих — белый лист.
Начну с конца. Этим летом я получила бумаги, в которых говорится о том, что решение коллегии ГПУ от б января 1928 года в отношении Карла Радека отменено и дело прекращено в связи с отсутствием в его действиях состава преступления. Карл Радек по данному делу реабилитирован посмертно. Реабилитирован он посмертно и по второму делу от 30 января 1937 года. Говорить об отце трудно, хотя я была ему, безусловно, близким по духу человеком. Никаких воспоминаний о нем я не писала. То, что я сейчас навспоминаю, пожалуй, мои первые «официальные» мемуары. Не морализаторствовал, но говорил очень важные для жизни вещи. Об уважении к человеческому труду: «Если ты осмелишься невежливо разговаривать с домработницей, можешь считать, что я тебе не отец, а ты мне не дочь». Говорил о том, что не надо входить в чужой монастырь со своим уставом, напоминал, что человек должен быть интернационалистом.
Все это мне пригодилось потом. На этих заповедях я выросла. В эвакуации в Средней Азии, проживая в глухом ауле, в простой семье, я ни разу не позволила себе сделать хозяевам даже малейшего замечания. Хотя поводы, конечно, были. Я была благодарна казахам, которые делили со мной последний кусок хлеба. Отец считал, что ни национальность, ни вероисповедание не должны разделять людей. Ты веришь в Бога? Да повесь хоть свой собственный портрет и молись на него, считал он. А ведь тогда многие думали иначе: если человек верующий, то он уже почти враг народа. Лично я не верю ни в какого бога: ни в земного, ни во всевышнего, но считаю, что отец был прав.
Главное отличие людей — хороший ты человек или дрянь. Отец был веселым, жизнерадостным. Работая в «Известиях», печатаясь чуть ли не в каждом номере, он зарабатывал немало. Но в доме никогда не водилось лишних денег. Потому что всегда находились товарищи, которым надо было помочь. Особенно по линии Коминтерна. Вообще он никому не отказывал, если был нужен. В школе, где я училась, несмотря на занятость, выступал с докладами о международном положении. С каким приподнятым настроением он шел на эти встречи! Отец выходил во двор, и его окружали ребятишки.
Мы жили в Доме на набережной. Стоило только отцу выйти во двор, как он забывал про свои доклады и забавлялся с детьми. Очень любил животных. У нас в доме всегда водилась какая-то живность. Когда отца забрали, наша собачка Чертик долго не ела, и мы думали, что она сдохнет. Вот это протест так протест! Я бы сказала, что чрезмерная любовь отца портила меня. Но именно память об этой любви поддерживала меня всю жизнь. Это был человек, которому ничего не надо было для себя, кроме, пожалуй, одного: книг. Он очень много читал, библиотека его была огромна, тысяч двенадцать томов.
На вопросы она отвечала, что следит вовсе не за положением фигур на доске, а за выражением лица своего мужа: оно говорит ей намного больше. Русский поэт Константин Бальмонт называл ее «солнечной девочкой», но Ольга превращалась в настоящую тигрицу, если ей казалось, что муж нуждался в ее защите. В 1942 году Капабланка умер от инсульта. Ольга прожила еще четверть века. После Капабланки у нее было еще два мужа. Замужняя Елена познакомилась с Дали в испанской деревушке, куда художник пригласил ее мужа отдохнуть. Знаменитый сюрреалист носил тогда белоснежные брюки, шелковые рубашки, жемчужное колье и браслет. Он произвел на Елену, которую муж называл Гала «праздник» в переводе , сложное впечатление: по ее словам, она сразу поняла его гениальность, но уж очень он был ни на кого не похож. Тем не менее 35-летняя Гала тоже очаровала 25-летнего художника, и дальнейшая их жизнь проходила рядом. Она была для Дали всем: возлюбленной и матерью, нянькой и музой, агентом и домоправительницей...
Про нее говорили, что она жадная и алчная, а она утешала Дали, когда он просыпался от ночных кошмаров, следила за тем, чтобы он вовремя принимал лекарства, терпеливо, шаг за шагом сражалась с его мнительностью и неуверенностью. Совместная жизнь супругов отличалась эксцентричностью: они оба вели беспорядочную интимную жизнь, сохраняя вместе с тем нежность и страсть друг к другу. Гала умерла раньше на 7 лет, и остаток жизни художник безутешно горевал по любимой. Кадр из фильма «Бал сказок» Они познакомились в гардеробе венского кафе.
В том же году он создал классический «Учебник шахматной игры». В 1939 году впервые выступил на Всемирной шахматной олимпиаде за сборную команду Кубы и занял первое место на первой доске, опередив Алехина. Готовясь к матчу-реваншу с русским шахматистом, написал «Шахматные лекции». Его второй женой была русская княгиня Ольга Чегодаева. В его игре привлекали отсутствие шаблона, постоянное стремление к инициативе, удивительная быстрота мышления, тонкая интуиция и красивые комбинации.
Но после переезда в Америку и встречи Ольги с Капабланкой шансов у князя удержать жену уже не было.
На светских раутах о новой красивой паре говорили с восхищением — «шахматный король и русская княгиня». Брак с Капабланкой продлился всего несколько лет. В 1942 году шахматный чемпион умер. Ему было всего 53 года. Предав тело мужа земле в его родной Гаване, Ольга потом переправляла его родным все деньги, полученные за мемуары о великом шахматисте. Она так вспоминала о Хосе Рауле Капабланке, которого называла просто «Капа»: «Это была любовь с первого взгляда. Капабланка сказал мне при знакомстве: «Мы обязательно поженимся! И вскоре мы действительно поженились! Капабланка очень любил Россию.
Русские музы знаменитых людей
А Капабланка был не только шахматным королем, но и дипломатом. Перед ним преклонялись все, вплоть до коронованных особ.
Реванш над принципиальным соперником состоится в Берлине, где в ходе блиц-матча, Капабланка взял реванш со счетом 6,5:3,5. Годы Первой мировой, Капабланка проводит в Нью-Йорке, где выступает в местных турнирах, уверенно победив в трех из них. Партия против Ф. Маршалла, сыгранная в 1918 году, вошла в анналы мировых шахмат, ведь гениальный кубинец камня на камне не оставил от заготовки соперника, над которой он работал в течение девяти лет. Речь идет о первом применении в турнирной практике так называемой «атаки Маршала» в испанской партии. Однако матч в Гаване показал кто есть кто и после пяти проигранных партий серб признал свое поражение. Ласкера на очный поединок.
Яркая игра претендента, заставила соперника взять время на раздумье. Пауза затянулась на 9 лет. Только в 1920 году, при посредничестве Голландской федерации, была достигнута договоренность о матче. Но спустя полгода Ласкер сам отказался от игры, мотивировав свое решение выдающимся мастерством соперника. Он прошел в 1921 году в Гаване. Интересно, что даже перед встречей Ласкер не отозвал свое отречение. К тому времени кубинец был впереди 9:5, этот счет и стал финальным, так как немецкий шахматист отказался продолжить борьбу. Среди причин фиаско, кроме игрового превосходства Капабланки, называют непривычный для Ласкера жаркий климат, возраст он на 20 лет старше соперника и отсутствие активной игровой практики на протяжении 4 лет.
Так, Капабланка был объявлен III чемпионом мира. После чемпионства Находясь в ранге сильнейшего шахматиста, Капабланка играл в среднем по одному турниру в год. До встречи против Алехина, он совершил большое турне по США 1922 с сеансами одновременной игры, а также сыграл в Лондоне 1922, 1-е место , в Москве 1925, 3-е место и дважды в Нью-Йорке 1924 и 1927, 2-е и 1-е места. Матч против Алехина 1927 года за звание чемпиона проходил на основе условий Лондонского протокола, инициированного в 1922 году самим кубинцем. Капабланка не уделил должного внимания своей подготовке к борьбе с сильным противником и поплатился за это уступив со счетом 15,5:18,5. Александр Алехин и Хосе Рауль Капабланка Аргентина, 1927 Потеря статуса сильнейшего шахматиста, подвигла Капабланку на новые подвиги, и он с головой окунулся в турнирную борьбу. В 1928-1931 годы он сыграл в 11 турнирах, одержав ряд блестящих побед в Берлине 1928 , Барселоне 1929 , Будапеште 1928 и 1929 , Гастингсе 1930. Правда, состав большинства этих соревнований трудно назвать впечатляющим.
В это время кубинец настойчиво добивается матча-реванша, изрядно испортив отношения с Алехиным, но безрезультатно. В 1932-1934 годы он ограничился выступлениями в Манхеттенском клубе, а затем вновь проявил себя. В 1936 году Капабланка выиграл представительный турнир в Москве, обойдя по его итогам Михаила Ботвинника. Чуть позже он разделил первенство с молодым советским шахматистом в Ноттингеме. Оба этих турнира оказались единственными, в которых Капабланка в турнирной таблице оказался выше Э. Последние гастроли В конце жизни, шахматные дела у Хосе Рауля шли не лучшим образом. Он все еще мечтал вернуть себе корону и надеялся сыграть против победителя матча Алехин-Эйве, но этого так и не случилось. В 1938 году он выигрывает второразрядный турнир в Париже, а годом ранее делит 3-4 места на соревновании в австрийском Земмеринге.
Самый большой провал был на знаменитом АВРО-турнире 1938 года, проходившем в Голландии с участием 8 сильнейших шахматистов. Капабланка занял только 7 место, уступив победителю Кересу 2,5 очка. Зато в 1939 году, он сыграл на всемирной шахматной Олимпиаде за сборную Кубы и показал лучший результат на первой доске. Незадолго до смерти, Хосе Рауль в очередной раз вызвал на поединок Алехина, но тот отказался, объяснив свой отказ необходимостью воевать во французской армии. И хотя чуть позже он согласился приехать в Гавану, уже кубинское правительство отказалось профинансировать встречу. Хосе Рауль Капабланка скончался 8 марта 1942 года в Нью-Йорке от кровоизлияния в мозг. Похоронен на кладбище им. Христофора Колумба в Гаване.
В официальных встречах, проведенных на высшем уровне, с 1909 года уступил лишь в 34 партиях. В период с 1916 по 1924 годы установил феноменальное достижение, ни разу не проиграв. За всю карьеру, он выиграл около 20 турниров, некоторые из которых были очень крупными и представительными. Капабланка был непревзойденным шахматным практиком. Он решал сложнейшие позиционные задачи, пользуясь своей интуицией. Такие ходы давались ему внешне легко и просто, да и в глубокие раздумья он вдаваться не любил. Поэтому все отмечали феноменальную скорость его игры. Сильными сторонами Хосе Рауля были позиционное мастерство и великолепная игровая техника.
Она позволяла ему царить на доске используя короткую тактику, из которой он так искусно ткал полотно победы. Личная жизнь Первой супругой великого шахматиста стала кубинка Глория Бетанкур. В браке с ней родились сын и дочь, названные по именам родителей. Частые отлучения из дома и мимолетные увлечения, не способствовали укреплению семьи и вскоре пара рассталась. Капабланка с первой женой и детьми Гавана, 1927 Капабланка и Ольга Чегодаева На одном из дипломатических приемов, состоявшихся в Нью-Йорке в 1934 году, Капабланка подошел к грустившей княгине Ольге Чегодаевой и ошеломил ее своим заявлением об их скорой свадьбе. Оторопевшая от таких слов женщина не знала, что сказать в ответ, ведь она, будучи далекой от шахмат, совершенно не знала этого импозантного красавца и была удивлена такой настойчивости. Он в ответ сказал, что их совместную жизнь ему подсказала интуиция. И действительно, вскоре они поженились.
Хотя брак Капабланки и Чегодаевой был недолог, они провели несколько по-настоящему счастливых лет. Интересные факты Капабланка был невероятно популярен у женщин и никогда не страдал от недостатка их внимания. Во время турниров его поджидали стайки поклонниц, готовых наброситься на своего кумира. Нередко все это заканчивалось оторванными пуговицами и лацканами пиджаков. У Хосе-Рауля было множество почитателей, но одним из самых преданных и верных был русский шахматист Александр Алехин. Интересно, что именно он низвергнет с мирового трона чемпиона Капабланку. Несмотря на свою огромную популярность, Капабланка был напрочь лишен звездной болезни и держался на публике легко и непринужденно. Его отличала доброжелательность и некая аристократическая вежливость.
В 1929 году, Капабланка предложил реформировать древнюю игру, увеличив количество клеток на шахматной доске до 100 и введя по 4 новых фигуры для белых и черных: две пешки и две фигуры, ходившие как конь и слон, а также как конь и ладья. В 1925 году, Хосе Рауль снялся в роли самого себя в советском комедийном фильме «Шахматная горячка» режиссер В. Любовь и ненависть». Новоиндийская защита Буэнос-Айрес, 1927 Капабланка — Алехин партия 7. Ферзевый гамбит. Кембридж-спрингский вариант Буэнос-Айрес, 1927 Капабланка — Алехин партия 29. Кембридж-спрингский вариант Буэнос-Айрес, 1927 Лучшие партии В подборку вошли лучшие партии Капабланки сыгранные в период с 1909 по 1939 годы. Nf3 Nc6 3.
Bb5 f5 4. Nc3 Nf6 5. Qe2 Nd4 6. Nxd4 exd4 7. Ne4 O-O 9. O-O d5 11. Bd3 c5 12. Qh5 Qc7 13.
Bd2 Qe2 19. Rae1 Qxd2 20. Rxe7 Be8 21. Qxh6 gxh6 23. Rfe1 Bxa4 24. Rxb7 Rae8 25. Rxe8 Rxe8 26. Rxa7 Bd1 27.
Rc7 Rb8 32. Nc3 Nf6 4. Bg5 Be7 5. Bxe7 Qxe7 7. Bd3 7. Qb3 7... Nxc3 8. Nf3 O-O 10.
Qc2 h6 11. O-O 11. Rfe1 dxc4 13. Bxc4 b6 14. Bd3 Nf6 16. Qf4 16. Bb7 17. Qg3 Bxe4 22...
Rxe3 23. Qxe3 Ng4 23... Qg3 Qxg5 25. Qc7 Rc8 26. Qxb7 Rc1 27. Qg7 26. Qc7 Rxd4 27. Kh7 28.
Rxd4 Bxb1 30. Qxa7 Nxe5 31. Rf4 Be4 32. Kg2 f5 34. Kh2 35. Qxe6 Be4 38. Qb5 45. Qb5 Qe5 47.
Kg6 46. Qd4 47. Qa4 49. Kh3 Bd5 52. Droht ein kurzzьgiges Matt. Bb5 d6 4. Nbd2 Nf6 7. O-O O-O 8.
Re1 h6 9. Nf1 Nh7 10. Ne3 Bh5 11. Nf5 h5 13. Nxg5 Nxg5 16. Kg2 d5 17. Qe2 Re8 18. Rh1 Re6 19.
Qe3 f6 20. Ba4 Ne7 21. Bb3 c6 22. Qg3 a5 23. Be3 b6 25. Rh4 Kf8 26. Rah1 Ng8 27. Qf3 Bxf5 28.
Qh5 Ra7 30. Qg6 Nfh6 31. Rxh6 gxh6 32. Bf8 Qxh7 37. O-O a6 5. Nxd4 Bd7 8. Re1 c5 9. Nf3 Be7 10.
Nc3 c6 11. Bf4 Be6 12. Qd3 Nf6 13. Rad1 d5 14. Ng5 d4 15. Nxe6 fxe6 16. Na4 Qa5 17. Nb2 Nh5 19.
Be5 O-O 20. Nc4 Qb4 21. Qh3 g6 22. Kh1 Qc3 26. Re3 Qxc2 27. Red3 Qe2 28. Nd6 Rxd6 29. Bxd6 Be1 30.
Bc4 Bc5 5. Bg5 Be6 7. Bb5 h6 8. Bh4 Bb4 9. O-O Bxc3 11. Bg3 Nxe4 13. Bxc6 Bxc6 14. Bxe5 Qxd1 16.
Raxd1 f6 17. Bd4 Kf7 18. Nd2 Rhe8 19. Rxd2 Rad8 21. Rb1 Ba6 23. Rbd1 Re2 24. Rxe2 Bxe2 25. Re1 Bxf3 26.
Rf1 c5 27. Bxf6 Rd1 28. Kxf1 Bxg4 30. Bb8 a5 32. Ke1 Kd5 33. Kd2 Bd7 34. Bc7 Kc6 35. Bd8 b6 36.
Kc3 Bxa4 38. Kb2 Bd7 39. Kb3 Be6 40. Kc3 a4 41. Kd3 Kc6 42. Kc3 g4 43. Bh4 h5 44. Bg3 a3 45.
Kxa3 b5 47. Bf2 Be2 49. Kb2 Kc4 51. Kc1 Bf3 52. Kd2 b4 53. Bh4 Be4 55. Bf6 Bg6 56. Bh4 b3 57.
Bf6 h4 58. Ke3 g3 59. Kf2 Bf5 61. Kg3 Kd3 63. Kh2 Kc2 64. Bb5 a6 4. Ba4 Nf6 5. O-O Be7 6.
Re1 b5 7. Bb3 d6 8. Bc2 c5 10. Nbd2 O-O 13. Nf1 cxd4 14. Ne3 Rac8 16. Bd2 Nc4 17. Nxc4 Qxc4 18.
Rc1 b3 19. Bb1 Qxa4 20. Nxe5 Rxc1 22. Bxc1 Rd8 23. Qe2 h6 24. Bf4 Nd7 26. Rd1 Bb6 27. Nf3 Bc4 28.
Qe1 Nc5 29. Bd6 Nd3 30. Bxd3 Rxd6 31. Ra1 Qb5 32. Bxc4 Qxc4 33. Rc1 Qc2 34. Kh2 Qxb2 35. Qf1 Rg6 37.
Rf8 Qc2 39. Rxf7 b2 40. Rb7 Bb6 41. Nd2 Qxd2 42. Nf3 e6 5. Nbd2 Nbd7 6. Bd3 Be7 7. Qc2 dxc4 9.
Nxc4 c5 10. Nce5 cxd4 11. Ng5 g6 13. Ngf3 Kg7 14.
Спустя годы вспоминала, как на аудиенции у короля Бельгии Его Величество смутил присутствующих, нарушив протокол и, не дождавшись официального представления, сам бросился к Капабланке и принялся обсуждать с ним его игру. Брак Капабланки с Ольгой продлился недолго.
В 1942 году шахматный чемпион умер. Ему было всего 53 года. Предав тело мужа земле в его родной Гаване, Ольга потом переправляла его родным — жене и двум детям — все деньги, полученные за мемуары о великом шахматисте. Мы с ним разговаривали по-французски. Этим языком он владел блестяще. Это была любовь с первого взгляда.
Капабланка сказал мне при знакомстве: "Мы обязательно поженимся! И вскоре мы действительно поженились! Капабланка очень любил Россию. С ней его связывали воспоминания молодости, где у него оставалось много друзей, знакомых шахматистов". Шахматист Хосе Рауль Капабланка справа в Москве.
Ответ был коротким и оглушительным: — Да нет. Просто я подписал контракт на этот матч еще до того, как наш поединок с Топаловым за корону стал реальностью, и ход назад взять уже не мог. Но в принципе тема «Человек — компьютер» в шахматах себя исчерпала, и я не верю, что серьезные гроссмейстеры в дальнейшем станут повторять мой опыт. Я ведь до этого был единственным, кто компьютерам матчи не проигрывал… Действительно, Крамник как-то особо умел заставить железяку играть по-человечески и совсем не в «бисову силу». Открою маленький секрет. Когда-то Владимир на одном из турниров применил против компьютера любопытную расстановку сил с королем на f2 и продвинутыми вперед пешками королевского фланга при запертом центре и выиграл «в одни ворота». Дома я повторил его стратегию. И мой железный соперничек — чемпион мира, кажется, 1995 года — начал проигрывать черными партию за партией и в конце концов признал мой личный коэффициент третьим!!! Впереди — лишь Каспаров и Ананд! Мы еще поговорили, и так как мечта Карла Шеннона и Михаила Ботвинника — через шахматные программы понять, как мыслит человек, — оказалась несбыточной, а машина берет лишь немыслимым быстродействием и счетом вариантов, Крамник свой вердикт подтвердил. Впрочем, в переносном смысле эти слова относятся и к шахматному миру вообще: добрый десяток малых и средних турниров прокатился в предновогодние дни по всему миру: от английского Гастингса, стартовавшего еще в 1895 году, до поединков в Дели, Москве, Одессе, Памплоне, Реджио-Эмилио. Молодежь, например, не знает, чем однажды еще в советские годы завершился последний из них. Выслушав гневную проповедь, «мудрейший Вася», как звали Смыслова шахматисты, поправил очки и спокойно ответил: — Вы зря волнуетесь. Ведь победил все равно представитель советской шахматной школы. Чиновник задохнулся от бешенства: его как раз и возмущало то, что первое место занял экс-чемпион Москвы. Но к тому времени — уже гражданин Израиля… Сегодня же не чиновника, но всех российских любителей Игры порадовало то, что на приметном турнире в Памплоне москвич Александр Морозевич финишировал первым, а молодой по годам и по стажу москвич Дмитрий Яковенко — вторым. Здесь проявилась и еще одна особенность современных шахмат: турниров так много, что сильнейшие могут играть в них без опаски ухудшить свой рейтинговый имидж. У Морозевича, к примеру, совсем не пошла игра на Мемориале Таля, и он потерял фантастически много: 19 пунктов в общем списке гроссмейстеров. Но вот через месяц началась Памплона, и поболее двух третей потерянного Саша восстановил.
Музы гениев: как женам Чаплина, Дали и других великих мужчин жилось в браке
Он был трижды женат, его третьей – и последней – супругой была русская эмигрантка Ольга Чегодаева, с которой он познакомился в США. Русская княгиня и кубинский шахматный король, Ольга Чегодаева и Хосе Рауль Капабланка были самой эффектной парой на бесчисленных дипломатических приёмах и балах, которые Ольга называла партиями. и больше они не расставались. Гениальный кубинский шахматист Хосе Рауль Капабланка и русская красавица-поэтесса княгиня Ольга Чегодаева. Со второй своей женой, русской княгиней Ольгой Чегодаевой, Капабланка познакомился в Нью-Йорке, и с этого дня они не расставались.