Новая культурная институция станет преемником экспериментальной площадки AZ/ART, которую открыла в декабре 2022 года команда музея AZ. Полиция провела обыски в музее современного искусства "Гараж" в Москве. В Музее современного искусства «Гараж» прокомментировали слухи о закрытии учреждения. Силовики покинули образовательный центр музея «Гараж» в Парке Горького после обысков, передает корреспондент РБК. Прошлое и будущее Музея «Гараж» тесно связаны с архитектурой: занимаемые институцией пространства играют одну из ключевых ролей в выработке современного подхода к созданию музея, удовлетворяющего потребности в доступности и открытости для каждого.
силовики провели обыски в музее современного искусства «Гараж»
Силовики в течение часа вызывали руководителей «Гаража», а остальных сотрудников отпускали на улицу. Сейчас в офисе музея находятся около шести начальников и кураторов отделов. Правоохранители приехали на машинах без номеров. Обыск проводит ФСБ, заявили сотрудники учреждения.
Правоохранители общались с менеджментом и бухгалтерами. Как пишет «Медиазона», силовики проверяли документы выставочного отдела и отдела маркетинга. Но достаточно жестко все было. А в дальнейшем пришли уже люди в штатском, которые не представились», — рассказал собеседник издания. Также люди в штатском интересовались фамилиями некоторых людей и задавали вопросы о главе юридического отдела, который находится в отпуске. Силовики «искали кого-то» из отдела маркетинга и выставочных проектов, хотя выставки в музее не проходят с начала российского вторжения в Украину.
Сотрудников держали в офисе до часу дня. Когда их отпустили, силовики не разрешили взять с собой ноутбуки, накладные и различные договоры.
О выставке "Невидимый звук" Третий проект - первая в России персональная выставка бельгийского художника Давида Кларбаута "Невидимый звук".
Ее куратором выступает Валентин Дьяконов. Художник из-за ограничений, связанных с коронавирусом, не смог приехать в Россию, но принял участие в пресс-конференции с помощью видеосвязи. На выставке представлены работы, созданные с 2007-го по 2016 год.
Художник использует в своих произведениях видео, фотографию, кино и 3D-технологии. И один из этих важнейших аспектов - опыт длительности, и я пытаюсь работать с длительностью через разные системы образов, будь то берег, побережье или моменты и тени, или конфетти", - рассказал он. Кларбаут добавил, что старается работать не с тем, что считается главным в кино - звуком или актерами, а с теми вещами, которые обычно остаются на фоне, свидетелями основного действия.
Гости "Гаража" увидят работы "Фрагменты счастливого мгновения" и "Фрагменты счастливого мгновения. Алжир", "Тихий берег" и "Конфетти". В будущем в музее планируется провести персональные выставки Родни Грэма и Софии аль-Марии, также работающих с видео и кино.
Информация о музее Музей современного искусства «Гараж» — место, где встречаются люди, идеи и искусство, чтобы создавать историю! Музей «Гараж» был основан в 2008 году Дарьей Жуковой и Романом Абрамовичем и стал первой в России частной филантропической институцией, чья деятельность направлена на развитие и популяризацию современного искусства и культуры. Одна из основных миссий Музея «Гараж» — показать, что современное искусство — это пространство для диалога и поиска ответов на многие вопросы. Здесь проходят выставки ведущих российских и зарубежных современных художников таких как Марина Абрамович, Рэймонд Петтибон, Марк Ротко, Виктор Пивоваров, Яёй Кусама , образовательные программы для взрослых и детей разных возрастов, а также кинопоказы, концерты, перформансы и многое другое. Гиды «Гаража», опираясь на знания и опыт лучших искусствоведов и кураторов, каждый день открывают посетителям мир современного искусства.
Экскурсоводы с радостью проведут для вас экскурсии на русском и английском языках, а также помогут гиду с последовательным переводом с русского на язык группы. История Музея всегда была тесно связана с архитектурой.
Содержание
- Архив современного искусства
- Музей современного искусства «Гараж»
- Ностальгическая выставка в Москве расскажет, что творили в гаражах жители СССР - Российская газета
- Материалы по теме
В Москве завершены обыски в музее современного искусства "Гараж"
Сегодня мой отзыв о музее современного искусства "Гараж", который находится в самом старом и знаменитом парке им. Горького. В Москве сотрудники правоохранительных органов пришли с обысками в архивный корпус музея современного искусства «Гараж» в парке Горького и в дом Наркомфина на Новинском бульваре, где проходит часть проектов музея, сообщил телеграм-канал «Осторожно, новости». Музей современного искусства «Гараж» был основан в 2008 году Дарьей Жуковой и Романом Абрамовичем. Музей современного искусства "Гараж", также называемый просто музеем "Гараж", является частной художественной галереей в Москве.
РБК: В московском музее «Гараж» проходят мероприятия ФСБ
Сотрудники музея современного искусства «Гараж» 28 апреля начнут проводить мастер-классы для семей «Музей, творчество, май». Основанный в 2008 году Дарьей Жуковой и Романом Абрамовичем, Музей является первой в России филантропической организацией, направленной на развитие современного искусства и культуры. Обыск в офисе музея «Гараж» начался около 12 часов В московский музей современного искусства «Гараж» пришла полиция с обысками Квартира в центре Москвы, принадлежащая экс-супруге Тимура Иванова.
Музей Москвы
Архитектор отнёсся к постройке со всей деликатностью, и в итоге она не утратила своих пропорций и геометрии, приобретя вместе с тем яркий современный вид. Деятельность «Гаража» многогранна. Музей знакомит зрителей с произведениями современного российского и зарубежного искусства, помогает отечественным художникам выходить на мировую арену, проводит научно-исследовательские проекты, выдаёт гранты, организует лекции, семинары и кинопоказы.
По данным канала, сотрудники полиции находятся в архивном корпусе в Парке Культуры и в здании Наркомфина на Новинском бульваре. Сообщается, что сотрудников "не отпускают до окончания мероприятий и запрещают пользоваться телефонами", а также что "загнали сотрудников на третий этаж, который изолирован от основного здания".
Предположительно, силовики интересуются документами, которые связаны с маркетингом и выставочной деятельностью. Однако официального подтверждения от «Гаража» пока не было. Обыск начался примерно в 12 часов.
С его помощью он не просто консервирует фрагмент типовой советской жизни, но высказывает свое несогласие с общепринятой концепцией сохранения старины. Пожалуй, можно сказать, что изъян, на который указывает архитектор — врожденный. Движение за охрану памятников и модернизм, появившиеся примерно в одно и то же время, вначале были настоящими врагами, и продолжали ими оставаться в течение целого столетия. Борьба шла с переменным успехом, и не только в СССР. Например, в западном Берлине в 1970-е массово «упрощали» фасады зданий эпохи эклектики.
Сейчас, когда модернизм ХХ века обветшал и сам стал историческим стилем то есть проиграл борьбу , возможно, пора пересмотреть и концепцию сохранения, пока архитектурная обыденность полувековой давности не стала чистым воспоминанием. Не все согласны с тем, что подобный манифест совместим с полноценным музеем современного искусства. Валентин Дьяконов из «Коммерсанта» считает , что новый «Гараж», нельзя считать «современной выставочной площадкой, удобной для показа искусства разного масштаба и смысла». На первый взгляд, с ним трудно спорить. Даже сорокашестилетний Рикрит Тиравания в своем свежайшем проекте « Завтра — это вопрос?
Вольно или не вольно жаль — не спросил! Музей, по определению, учреждение, занимающееся собиранием, изучением, хранением и экспонированием предметов культуры, то есть того, что уже сделано, прошлого. Современность, по определению — события, которые происходят в настоящий момент. Музеи современного искусства повсеместно выставляют работы давно умерших художников, которые лишь по инерции считаются «современными». Наряду с ними, в коллекции музеев попадают и работы наших современников, но и они в музее хранятся, засушиваются, становятся частью истории искусств.
Прежде, в качестве центра современной культуры, он выставлял работы из чужих собраний, участвуя в современной культурной жизни. В этом году, став музеем, и планируя собирать собственную коллекцию произведений современного искусства, он вступил на этот противоречивый путь. По мере распространения музеев современного искусства как самостоятельного типа культурной институции, зодчие всё больше, опять же, вольно или невольно, разными способами стремились отреагировать на это противоречие. Истерика музейных зданий необычных форм, пиком которой, несомненно, был музей Гуггенхайма в Бильбао, постепенно схлынула, уступив место нейтральным, пустым, «умывающим руки» полупрозрачным коробочкам, где можно выставить «всё, что угодно». Колхас же, как мне кажется, сделал на этом пути новый шаг, снова обострив вопрос.
Руины модернистского, то есть «современного» здания не являются экспонатом музея сами по себе. Весь музей целиком, то есть оболочка и руина внутри неё, является здесь своим собственным экспонатом. Этот объект-манифест, как для архитектуры, так, и особенно, для «современного» искусства можно сравнить по силе высказывания, пожалуй, только с «Фонтаном» то есть, говоря попросту, писсуаром Марселя Дюшана. Такое вот двусмысленное сравнение. Но уж какое есть.
Ведь главная задача современного искусства — провоцировать, будоражить, и главное, ставить вопросы, а не отвечать на них, не так ли? Валентин Дьяконов наверняка прав, утверждая, что кураторам придется помучиться, размещая в музее искусство, не связанное с «советским» контекстом. А почему им, собственно, должно быть легко?
Ностальгическая выставка в Москве расскажет, что творили в гаражах жители СССР
По нашим данным, во время обысков искали директора музея Антона Белова, но его не оказалось на месте. The Garage Journal издается при поддержке Целевого капитала № 2 эндаумент-фонда Музея «Гараж». Новая культурная институция станет преемником экспериментальной площадки AZ/ART, которую открыла в декабре 2022 года команда музея AZ. Читать все комментарии(1) Сотрудники ФСБ проводят мероприятия в музее современного искусства «Гараж» в Москве.
РБК: В московском музее «Гараж» проходят мероприятия ФСБ
Читайте также Перформанс как утопия: почему в будущем, которое придумывают современные художники, останутся приключения, но исчезнут отчуждение и труд Это произведение могло бы быть считано в качестве дадаистского жеста, обнажающего бессмысленность и абсурдность повседневной микровласти рационального, которая подчиняет себе даже базовые жесты и интенции: ведь в «новой осознанности» героев видео место произвольности и свободы оказывается лишь в самые дальних закоулках человеческого действия — вроде импровизированной игры на тибетской чаше. Но, кажется, это прочтение неверно. Напротив, следующий радикальному большевистскому рационализму брехтовский театр «Что делать? Место всепоглощающего капиталистического производства товара заменяет производство человеческих отношений, затрагивающее все без исключения аспекты психической жизни — и несущее с собой новый, небывалый по глубине механизм социального контроля. Программа эта, надо сказать, вполне ожидаемая — ведь мало что так соответствует корчащемуся в пароксизмах религиозной «веры в науку» миру, судорожно пытающемуся противопоставить распространению COVID-19 мегатонны «обоснованных мер». Меры эти зачастую проистекают из математических моделей с сомнительными условиями применимости, но претендуют на тотальный контроль над базовыми механизмами человеческой жизни и коммуникации. Кураторы и художники скорее следуют за временем, чем, например, противостоят ему или критически осмысляют его тренд — и «художественное исследование» становится одним из ключевых направлений выставки. Фрагмент инсталляции группы «Что делать» «Шесть кинетических мелодий для потребного будущего» 2021 Впрочем, критикуя, нельзя не отметить политичный характер выставки как таковой — следуя за мировыми художественными трендами, многие работы открыто и жестко высказываются о трендах национальных. Статичная часть инсталляции группы «Что делать?
Она посвящена вступившим в силу за прошедший год репрессивным законам — от «закона о просвещении» и «закона о перекрытии дорог» до появления статуса «физических лиц — иностранных агентов» — и наиболее важным происшествиям, таким как экологическая катастрофа в Норильске, январские акции протеста или перегрузка системы скорой помощи во время пандемии. За абстрактными занавесками скрываются важнейшие репортажные фото прошлого года, на которых искусственными цветами вышиты номера новых статей законов: компьютерные обои скрывают кладбищенский декор новой реальности. Над зрителем возвышается динамичный барельеф-аппликация Николая Олейникова из костюмов участников фильма — последние кажутся своеобразными парашютистами, которые вот-вот совершат посадку и займутся, наконец, преобразованием мира. Может быть интересно Молотом дробить пролетарское прошлое! Впрочем, точнее было бы назвать его залом беспомощных игрушек. Оснащенные вай-фай-приемниками виртуальные алтайские козы, счеты в виде спирали ДНК, портрет матери художника, напечатанный на карточках Сбербанка, и деконструированные российские банкноты возвращают нас к ностальгическим состояниям наивной иронии и повседневной социальной критики старой, еще доковидной «нормальности». Лишь к концу зала, где ирония сталкивается с мощью фантазии и реальной историей, легкий арток обретает силу. Татьяна Эфрусси.
Макет музея Алёны Арзамасской 2021 Интересно смотрится представленный Татьяной Эфрусси макет деколониального феминистского музея Алены Арзамасской, одной из лидерок восстания Степана Разина 1670—1671 годов.
Кроме того, вовлекаю профильных кураторов: например, встречу с дуэтом wiiu-wiiu Максим Анпилогов и Вера Баркалова вел куратор Garage Digital Никита Нечаев. Сначала я думала, что самым сложным будет найти 42 заинтересованных художника в Москве, но как только родилась идея цикла, герои стали обнаруживаться сами собой.
Самое сложное для меня — расстаться с художником. Часто после встречи засиживаемся, продолжая обсуждать житье-бытье. Вообще, много всего происходит.
В конце мая у нас стартовала программа медиации куратор Марина Романова. Девять медиаторов выступают в роли проводников для посетителей по пространствам и проектам Музея. Вместе с ними можно посмотреть и обсудить проект Олега Баранова Going Down , погрузиться в онлайн-среду компьютерного класса «Ушедший мир» , прийти в гости в Мастерские и познакомиться поближе с изданиями книги художника из фонда редких и ветхих книг библиотеки.
Я еще больше фокусируюсь на навыке быть в настоящем и быть благодарной. Собственно проект «42» для меня об этом же. Потому мне сейчас и как зрителю, и как куратору симпатичны более камерные форматы и проекты, которые говорят от первого лица, опираясь на прожитый опыт, мотивированное исследование, а не на теоретическое представление «как надо» или экспертное навязывание своей позиции.
Я присматриваюсь к своему опыту, отвечая на вопрос «чем он может быть полезен сегодня». Давно практикую чтение лекций о менеджменте и курировании публичных программ, так что думаю над новой серией лекций или прикладных материалов. А в программировании публичных программ пока я с радостью заново изучаю запросы аудитории и мотивацию художников, присматриваюсь.
Все теперь как-то иначе. Мне нравится иметь короткий горизонт планирования — так можно быть более чуткой к контексту. Как выяснилось, я по этой непредсказуемости скучала.
Пространство «Внутри» — отрада для «нетрадиционного» театрала, на проекты Мастерской Брусникина куда угодно хожу. В «ГЭС-2» бываю регулярно, так как там Настя Прошутинская сейчас курирует танец и показывают эскизы новых хореографических работ. А еще в «ГЭС-2» потрясающе оборудовано Ателье — материалы для творчества на любой вкус есть.
В прошлые выходные я там с дочкой 3 часа провела: и рисовали, и скульптурный объект сделали, ну и игровое пространство «Лес» от Оли Рокаль — восторг полный. Мне вообще нравится, что мои профессиональные интересы доступны детям. Одно изменение — раньше я чаще академическую музыку вживую слушала, но сейчас в случае свободного вечера я выбираю бикрам-йогу.
Это оплот моей гибкости ментальной и телесной последние полтора года. Прошлой осенью мы работали над инсталляцией группы «Малышки 18:22», а в начале апреля этого года открыли проект Олега Баранова Going Down. Его по-прежнему можно увидеть в Музее «Гараж» до середины июня.
Garage Archive Commissions — инициатива, которая объединяет в себе несколько направлений деятельности Музея: взаимодействие с локальными художниками и художницами и вовлеченную работу с архивной коллекцией. Суть программы — приглашение к созданию новых произведений на основе погружения в материалы архива «Гаража». Результаты этой художественно-исследовательской работы демонстрируются в галерее Музея под условным названием «Скайлайт» — обособленном, но довольно большом зале, который сейчас попал в общее пространство библиотеки.
При этом для участников и участниц программы рамка исследования ограничена, пожалуй, только базовыми критериями — работой с архивной коллекцией, пространством и задачей создать новое произведение. Одновременно широта и разнообразие архива «Гаража» предполагает огромную вариативность материалов и тем для исследования и вдохновения. В итоге проекты Garage Archive Commissions получаются очень разными по смыслу, наполнению и визуальным решениям.
Например, инсталляция «Малышек 18:22» превратила «Скайлайт» в тотально розовую, но немного грустную и жутковатую квартиру, а проект Олега Баранова трансформировал пространство в более строгий, скорее кинематографичный зал. ЕБ: В процесс подготовки даже такого небольшого проекта вовлечено много людей — в разной степени практически все отделы Музея и еще внешние помощники и подрядчики. Над Going Down с самого начала работал художник и мы с Катей Савченко.
Как менеджер я планирую весь процесс и делаю так, чтобы мы открылись с учетом всех бюджетных, технических, юридических, временных и прочих ограничений. С открытием проекта моя работа не заканчивается: нужно следить, как живет пространство, как реагируют посетители, а затем провести демонтаж и подвести итоги. С определенного этапа в подготовку, помимо нас с Катей, сильно вовлекались юристы и инсталляторы, а ближе к монтажу подключались хранитель, редакторы, дизайнеры, диджитал-специалисты, техническая служба и коллеги, отвечающие за PR, видеопроизводство, посетительский опыт, инклюзию и публичные программы.
Отдельная роль отводилась сотрудникам архива и библиотеки «Гаража»: они помогали нам с консультациями по материалам, их просмотром и затем выдачей на проект. Если посчитать соучастников только со стороны Музея — получается уже больше полсотни человек. Помимо этого — художники, кураторы, коллекционеры, специалисты в конкретных областях например, в методах печати , с которыми мы советовались по ходу.
КС: Вообще, моя роль как куратора в этих проектах имеет некоторые особенности, что обусловлено характером программы. Во-первых, проекты Garage Archive Commissions являются персональными, то есть всегда сфокусированными на художнике или художнице. Во-вторых, участники и участницы программы сами выбирают сюжет для исследования в архиве, который, в конечном итоге, и формирует смысловой центр их новой работы.
То есть, моя функция в этих проектах сводится, скорее, к поддержке и медиации: я помогаю с поиском экспозиционных решений, помогаю «докрутить» работу, пишу сопроводительный текст. КС: Что касается трудностей, то для меня в ситуации, когда художник или художница создает новую работу, всегда возникает дополнительная сложность, связанная со сроками и синхронизацией процессов. Например, по-хорошему писать кураторский текст о работе стоит только тогда, когда она полностью готова — а этот момент иногда наступает вплотную к открытию.
Приходится подстраиваться. С другой стороны, это и интересно. Я часто испытываю особое, такое «щекочущее» чувство волнения, когда впервые вижу абсолютно новое произведение, за развитием которого до этого так долго следила через эскизы, тексты, фотографии, переписки.
ЕБ: Кажется, что на моей стороне все основные сложности уже позади, но я понимаю, что некоторые проблемы перекочуют и в следующие проекты. Среди них дефицит или даже отсутствие некоторых инсталляционных материалов вроде конкретных видов багета и бескислотного картона, нюансы с точной колеровкой краски, сроки производства и поставки каких-то вещей. КС: В последний год я выбираю фокусироваться на людях, чем на идеях.
Я ощущаю потребность заниматься персональными проектами, которые затрагивают сложные и личные истории, работают с субъективностью и пространством переживаний. Сейчас для меня очень важна чуткость и внимательность к «частному». Я думаю, что в обозримом будущем вижу себя в небольших, камерных проектах и инициативах.
Помимо этого, для меня важно поддерживать связи и сохранять пространство для разговора внутри моего профессионального и дружеского круга. В текущих условиях это требует дополнительного вовлечения, и я могу сказать, что воспринимаю эту задачу как важную часть своей работы. ЕБ: Любопытно, что мой фокус пока наоборот больше смещен на идеи и на групповые проекты.
Мне нравится следить за объединениями, коллективами и плодами их совместной работы.
Силовики изучают документы, связанные с маркетингом и выставочной деятельностью. Комментарий «Гаража» Представители музея и дома Наркомфина отрицают информацию об обыске. Данные о следственных действиях не поступали, заявили в пресс-службе столичного главка МВД изданию «Подъем». В учреждении отказались от комментариев «Большому Городу».
А еще вместе с коллегами из просветительского отдела я собираю детские книги для «Гаражных чтений». Это мне и как маме увлекательно. Берем либо кейсы по иллюстрации, либо книги о толерантности и принятии инаковости. Меня поразила книга «Солдатик» Кристины Беллемо и Вероники Руффало от издательства «Поляндрия»: в ней так доходчиво изображена узость мышления достигаторов, ее коварство. Скоро почитаем это издание с детьми у нас. Нас базово семь человек в команде, менеджеров и кураторов, но если брать переводчиков на РЖЯ русский жестовый язык — примеч. Кроме того, вовлекаю профильных кураторов: например, встречу с дуэтом wiiu-wiiu Максим Анпилогов и Вера Баркалова вел куратор Garage Digital Никита Нечаев. Сначала я думала, что самым сложным будет найти 42 заинтересованных художника в Москве, но как только родилась идея цикла, герои стали обнаруживаться сами собой. Самое сложное для меня — расстаться с художником. Часто после встречи засиживаемся, продолжая обсуждать житье-бытье. Вообще, много всего происходит. В конце мая у нас стартовала программа медиации куратор Марина Романова. Девять медиаторов выступают в роли проводников для посетителей по пространствам и проектам Музея. Вместе с ними можно посмотреть и обсудить проект Олега Баранова Going Down , погрузиться в онлайн-среду компьютерного класса «Ушедший мир» , прийти в гости в Мастерские и познакомиться поближе с изданиями книги художника из фонда редких и ветхих книг библиотеки. Я еще больше фокусируюсь на навыке быть в настоящем и быть благодарной. Собственно проект «42» для меня об этом же. Потому мне сейчас и как зрителю, и как куратору симпатичны более камерные форматы и проекты, которые говорят от первого лица, опираясь на прожитый опыт, мотивированное исследование, а не на теоретическое представление «как надо» или экспертное навязывание своей позиции. Я присматриваюсь к своему опыту, отвечая на вопрос «чем он может быть полезен сегодня». Давно практикую чтение лекций о менеджменте и курировании публичных программ, так что думаю над новой серией лекций или прикладных материалов. А в программировании публичных программ пока я с радостью заново изучаю запросы аудитории и мотивацию художников, присматриваюсь. Все теперь как-то иначе. Мне нравится иметь короткий горизонт планирования — так можно быть более чуткой к контексту. Как выяснилось, я по этой непредсказуемости скучала. Пространство «Внутри» — отрада для «нетрадиционного» театрала, на проекты Мастерской Брусникина куда угодно хожу. В «ГЭС-2» бываю регулярно, так как там Настя Прошутинская сейчас курирует танец и показывают эскизы новых хореографических работ. А еще в «ГЭС-2» потрясающе оборудовано Ателье — материалы для творчества на любой вкус есть. В прошлые выходные я там с дочкой 3 часа провела: и рисовали, и скульптурный объект сделали, ну и игровое пространство «Лес» от Оли Рокаль — восторг полный. Мне вообще нравится, что мои профессиональные интересы доступны детям. Одно изменение — раньше я чаще академическую музыку вживую слушала, но сейчас в случае свободного вечера я выбираю бикрам-йогу. Это оплот моей гибкости ментальной и телесной последние полтора года. Прошлой осенью мы работали над инсталляцией группы «Малышки 18:22», а в начале апреля этого года открыли проект Олега Баранова Going Down. Его по-прежнему можно увидеть в Музее «Гараж» до середины июня. Garage Archive Commissions — инициатива, которая объединяет в себе несколько направлений деятельности Музея: взаимодействие с локальными художниками и художницами и вовлеченную работу с архивной коллекцией. Суть программы — приглашение к созданию новых произведений на основе погружения в материалы архива «Гаража». Результаты этой художественно-исследовательской работы демонстрируются в галерее Музея под условным названием «Скайлайт» — обособленном, но довольно большом зале, который сейчас попал в общее пространство библиотеки. При этом для участников и участниц программы рамка исследования ограничена, пожалуй, только базовыми критериями — работой с архивной коллекцией, пространством и задачей создать новое произведение. Одновременно широта и разнообразие архива «Гаража» предполагает огромную вариативность материалов и тем для исследования и вдохновения. В итоге проекты Garage Archive Commissions получаются очень разными по смыслу, наполнению и визуальным решениям. Например, инсталляция «Малышек 18:22» превратила «Скайлайт» в тотально розовую, но немного грустную и жутковатую квартиру, а проект Олега Баранова трансформировал пространство в более строгий, скорее кинематографичный зал. ЕБ: В процесс подготовки даже такого небольшого проекта вовлечено много людей — в разной степени практически все отделы Музея и еще внешние помощники и подрядчики. Над Going Down с самого начала работал художник и мы с Катей Савченко. Как менеджер я планирую весь процесс и делаю так, чтобы мы открылись с учетом всех бюджетных, технических, юридических, временных и прочих ограничений. С открытием проекта моя работа не заканчивается: нужно следить, как живет пространство, как реагируют посетители, а затем провести демонтаж и подвести итоги. С определенного этапа в подготовку, помимо нас с Катей, сильно вовлекались юристы и инсталляторы, а ближе к монтажу подключались хранитель, редакторы, дизайнеры, диджитал-специалисты, техническая служба и коллеги, отвечающие за PR, видеопроизводство, посетительский опыт, инклюзию и публичные программы. Отдельная роль отводилась сотрудникам архива и библиотеки «Гаража»: они помогали нам с консультациями по материалам, их просмотром и затем выдачей на проект. Если посчитать соучастников только со стороны Музея — получается уже больше полсотни человек. Помимо этого — художники, кураторы, коллекционеры, специалисты в конкретных областях например, в методах печати , с которыми мы советовались по ходу. КС: Вообще, моя роль как куратора в этих проектах имеет некоторые особенности, что обусловлено характером программы. Во-первых, проекты Garage Archive Commissions являются персональными, то есть всегда сфокусированными на художнике или художнице. Во-вторых, участники и участницы программы сами выбирают сюжет для исследования в архиве, который, в конечном итоге, и формирует смысловой центр их новой работы. То есть, моя функция в этих проектах сводится, скорее, к поддержке и медиации: я помогаю с поиском экспозиционных решений, помогаю «докрутить» работу, пишу сопроводительный текст. КС: Что касается трудностей, то для меня в ситуации, когда художник или художница создает новую работу, всегда возникает дополнительная сложность, связанная со сроками и синхронизацией процессов. Например, по-хорошему писать кураторский текст о работе стоит только тогда, когда она полностью готова — а этот момент иногда наступает вплотную к открытию. Приходится подстраиваться. С другой стороны, это и интересно. Я часто испытываю особое, такое «щекочущее» чувство волнения, когда впервые вижу абсолютно новое произведение, за развитием которого до этого так долго следила через эскизы, тексты, фотографии, переписки. ЕБ: Кажется, что на моей стороне все основные сложности уже позади, но я понимаю, что некоторые проблемы перекочуют и в следующие проекты. Среди них дефицит или даже отсутствие некоторых инсталляционных материалов вроде конкретных видов багета и бескислотного картона, нюансы с точной колеровкой краски, сроки производства и поставки каких-то вещей. КС: В последний год я выбираю фокусироваться на людях, чем на идеях. Я ощущаю потребность заниматься персональными проектами, которые затрагивают сложные и личные истории, работают с субъективностью и пространством переживаний.