На сцене Театра оперы и балета несравненный «Демон» – самая известная опера выдающегося русского композитора Антона Рубинштейна по одноименной поэме Михаила.
Мариинский театр открыл новый сезон премьерной постановкой оперы «Демон»
Постановка оперы «Демон» — это совместный проект Большого театра «Лисео», «Геликон-оперы», Государственного театра Нюрнберга и Национальной оперы Бардо. Мариинский театр покажет на своей Новой сцене первую премьеру сезона – фантастическую оперу Антона Рубинштейна "Демон". «Демон» возвращается в Мариинский театр в постановке режиссера Елизаветы Корнеевой. В новом прочтении опера будет лишена пространственно-временных координат: произведение. На сцене Бурятского театра оперы и балета «Демон» ставился три раза – в 1950, 1962 и 1982 годах. Опера «Демон» с 11 октября 2023 по 11 апреля 2024, Мариинский-2 (Новая сцена) в Санкт-Петербурге — дата и место проведения, описание и программа мероприятия, купить билет.
В Санкт-Петербурге открылась выставка о постановке оперы «Демон» в Мариинском театре
Государственный академический Большой театр России (ГАБТ) в новом 247-м театральном сезоне представит оперу «Демон» Антона Рубинштейна и оперу «Трубадур» Джузеппе Верди. ДЕМОН Опера Антона РубинштейнаМузыка Антона РубинштейнаЛибретто Павла Висковатова по одноименной поэме Михаила Лермонтова Спектакль сопровождается синхронными титрами. "Опера "Демон" принадлежит к числу лучших произведений Рубинштейна и со дня своей первой постановки является одной из самых репертуарных русских опер.
К тебе я буду приезжать
Врубель работал над тем, чтобы создать ощущение скорости… И я хотел передать эту скорость, дикую энергию. Ведь когда мы смотрим на летящий самолёт, мы не видим, как он несётся, движение его кажется нам очень медленным, плавным. Перспективу можно показать через пластику, свет, видеопроекции… — Но музыка оперы Рубинштейна особенно в тех интерпретациях, которые у всех на слуху кажется не подходящей для саунтрека к фильму о байкере, проносящемся мимо на ревущем мотоцикле. Мне очень нравится, как работает Артём Абашев. Он убирает из оперы всю сентиментальность, романсовую распевность, подходит к ней очень «драйвово». И она от этого становится более выразительной.
Но вернёмся к разговору о Демоне. Он исключителен. В силу таланта или «дурного» характера он — одиночка. Он принимает одиночество, избранничество и совершенно не понимает, что это такое — жить обычной человеческой жизнью, хотя и тоскует по ней. Знаете, есть талантливые люди, которые другим очень много могут дать.
Я вижу Демона именно таким. Он очень много может дать Тамаре, вдохновляет её, открывает перед ней новые измерения — и она всё это вбирает в себя. В финале они оба в шлемах, чёрном и белом, целуются, и она падает — разбивается… Можно сказать, что это опера про хороших девочек, которые любят плохих мальчиков. И даже больше: она отвергает не просто социум, но и самоё жизнь. В этой истории Тамара — творческая личность неважно, певица или актриса , а надзвёздные дали, которые обещает ей Демон, — это слава, признание её таланта.
Монастырь в третьем действии оперы я трактую как сцену. По ходу действия у нас бесконечно появляются цветы: букеты к свадьбе, которые потом превращаются в траурные… На последних минутах действия спектакля Тамару буквально заваливают букетами. Конечно, это метасюжет, сюжетная надстройка. Как всегда, в процессе репетиций возникает желание множественные очевидности превратить в мультинеочевидность, чтобы создалось некое пространство мерцающих смыслов, переливающуюся на свету субстанцию.
А пока поздравляем зрителей и участников с долгожданной премьерой!
Ведь когда мы смотрим на летящий самолёт, мы не видим, как он несётся, движение его кажется нам очень медленным, плавным. Перспективу можно показать через пластику, свет, видеопроекции… — Но музыка оперы Рубинштейна особенно в тех интерпретациях, которые у всех на слуху кажется не подходящей для саунтрека к фильму о байкере, проносящемся мимо на ревущем мотоцикле. Мне очень нравится, как работает Артём Абашев. Он убирает из оперы всю сентиментальность, романсовую распевность, подходит к ней очень «драйвово». И она от этого становится более выразительной. Но вернёмся к разговору о Демоне. Он исключителен. В силу таланта или «дурного» характера он — одиночка. Он принимает одиночество, избранничество и совершенно не понимает, что это такое — жить обычной человеческой жизнью, хотя и тоскует по ней. Знаете, есть талантливые люди, которые другим очень много могут дать. Я вижу Демона именно таким. Он очень много может дать Тамаре, вдохновляет её, открывает перед ней новые измерения — и она всё это вбирает в себя. В финале они оба в шлемах, чёрном и белом, целуются, и она падает — разбивается… Можно сказать, что это опера про хороших девочек, которые любят плохих мальчиков. И даже больше: она отвергает не просто социум, но и самоё жизнь. В этой истории Тамара — творческая личность неважно, певица или актриса , а надзвёздные дали, которые обещает ей Демон, — это слава, признание её таланта. Монастырь в третьем действии оперы я трактую как сцену. По ходу действия у нас бесконечно появляются цветы: букеты к свадьбе, которые потом превращаются в траурные… На последних минутах действия спектакля Тамару буквально заваливают букетами. Конечно, это метасюжет, сюжетная надстройка. Как всегда, в процессе репетиций возникает желание множественные очевидности превратить в мультинеочевидность, чтобы создалось некое пространство мерцающих смыслов, переливающуюся на свету субстанцию. Хотя всё в этой истории достаточно условно.
Немировича-Данченко 8 июня в последний раз покажет оперу «Демон» Антона Рубинштейна — выдающегося композитора, пианиста и дирижера, основателя Петербургской консерватории. К его «Демону» успех пришел не сразу. Премьера Мариинского театра в 1875 году оставила слушателей и критиков равнодушными. Настоящее же признание опера с Павлом Хохловым в главной роли получила четыре года спустя в Большом театре.
«Демон» поднимется на сцену
Лермонтова на либретто П. Висковатова - редкий гость на театральной сцене. В 2003 году, по приглашению директора парижского театра Шатле, за постановку этого произведения взялся самый авторитетный в Европе русский режиссёр — Лев Додин.
Новая версия отличается от канонической взглядом на героев и лаконичными сценографическими решениями. Автор говорит со зрителем символами, метафорами, уходя от конкретики. Происходящее в поэме не имеет определенного времени и места действия. Все это призвано подчеркнуть вечность поднятых тем.
Во второй картине после поднятия занавеса стало очевидно, что сцена плохо освещена. Рубинштейн остановил оркестр и выразил свое недовольство количеством света. После того как были включены все прожекторы, дирижёр продолжил спектакль. Рубинштейн написал 13 опер, часть — на немецком языке.
Его частой практикой был перевод опер на немецкий и продажа их в театры Германии. Так же он планировал поступить и с «Демоном», если его не примут к постановке в России. Сегодня «Демон» является самой популярной оперой композитора, остальные практически не исполняются. Мельников и Ф. Комиссаржевский пели вместе и на премьере «Бориса Годунова» М. Мусоргского — заглавную партию и Самозванца соответственно.
Мировая премьера «Демона» Рубинштейна состоялась в Мариинском театре 13 25 января 1875 года. За дирижерским пультом стоял Эдуард Направник. Критика встретила сочинение весьма сдержанно и в какой-то мере неблагосклонно, хотя у публики оно имело огромный успех.
Мариинский театр открыл новый сезон премьерной постановкой оперы «Демон»
Государственный академический Большой театр России (ГАБТ) в новом 247-м театральном сезоне представит оперу «Демон» Антона Рубинштейна и оперу «Трубадур» Джузеппе Верди. В «Мариинском-2» показали первую премьеру сезона — оперу «Демон» (1875) Антона Рубинштейна в постановке режиссера Елизаветы Корнеевой, ставшей ее дебютом на этой сцене. Оперу Антона Рубинштейна «Демон» 23 сентября представили в Мариинском театре. По сообщению пресс-службы, «новый спектакль на сюжет одноименной поэмы Михаила. На сцене Бурятского театра оперы и балета «Демон» ставился три раза – в 1950, 1962 и 1982 годах. С 4 по 7 октября в Большом театре состоятся показы оперы «Демон» Антона Рубинштейна в постановке режиссера Владиславса Наставшевса. Государственный академический Большой театр России поставил оперу «Демон» Антона Рубинштейна. Об этом пишет ТАСС.
В Мариинском обновили оперу Рубинштейна «Демон»
В финале они оба в шлемах, чёрном и белом, целуются, и она падает — разбивается… Можно сказать, что это опера про хороших девочек, которые любят плохих мальчиков. И даже больше: она отвергает не просто социум, но и самоё жизнь. В этой истории Тамара — творческая личность неважно, певица или актриса , а надзвёздные дали, которые обещает ей Демон, — это слава, признание её таланта. Монастырь в третьем действии оперы я трактую как сцену. По ходу действия у нас бесконечно появляются цветы: букеты к свадьбе, которые потом превращаются в траурные… На последних минутах действия спектакля Тамару буквально заваливают букетами. Конечно, это метасюжет, сюжетная надстройка. Как всегда, в процессе репетиций возникает желание множественные очевидности превратить в мультинеочевидность, чтобы создалось некое пространство мерцающих смыслов, переливающуюся на свету субстанцию.
Хотя всё в этой истории достаточно условно. Владиславс Наставшевс режиссёр-постановщик. Владиславс Наставшевс и Василий Соколов Демон. Светлана Лачина Тамара. Артём Абашев дирижёр-постановщик. Фоторепортаж с репетиций Д.
У нас на сцене нет Арагвы, хотя она может подразумеваться, но ведь так было и у Лермонтова: его исполинские горы — это не только и не столько горы, а скорее внутреннее состояние героев, масштаб их страстей. Всё это надо разгадывать, «декодировать». Демон из неё Тамару «вытаскивает». В этом смысле для меня важно противопоставление партера и сцены. Так родилось решение разместить на ней партерные ряды, кресла которых — это копии кресел зрительного зала Новой сцены, то есть некое их отражение. Пространство зала символизирует здесь мироздание как таковое.
Все воспринимают действие оперы как спектакль, выражая своё отношение к нему.
Похоже, мятежный дух этой красивой, но несчастной, как ее герои, оперы усмирить под силу только таланту и харизме Валерия Гергиева. Дословно Режиссер Елизавета Корнеева - о старом и новом восприятии "Демона": Елизавета, перед премьерой вы заявляли решительно: "Мы будем судить Демона. Все мы сядем на скамью присяжных и будем выносить свой приговор". За что вы его судите? Елизавета Корнеева: Я не утверждаю, что Демон виновен. Но он пресыщен, ему надоело человечество, он не хочет принимать в расчет человеческие чувства. Ангел пытается ему противостоять - но сможет ли? Сегодня, мне кажется, судить можно не только Демона, но и каждого героя лермонтовской поэмы.
Многие представляют себе Демона по живописи Михаила Врубеля.
Отрецензировать на уровне толерантного отношения то, что «понакручено» на сей раз в «Демоне» невозможно несмотря даже на то, что ту степень патологичности, которую являют упомянутые выше антишедевры Дмитрия Чернякова, банально-примитивная, де-факто высосанная из пальца semi-stage постановка режиссера из Латвии Владиславса Наставшевса, к счастью, не обнаруживает. И всё же по «почерку» этого явного дилетанта в опере, хотя в Большом театре за ним номинально и числится первый опыт в этой сфере, связанный с постановкой безликих «Искателей жемчуга» Бизе на Камерной сцене имени Б. Покровского, видно, что яблоко от яблони недалеко падает. Откровенная «прикольная» студийность режиссерского подхода к такому сложному для театрального воплощения музыкально-драматургическому материалу, как «Демон» Антона Рубинштейна сводит постановку на Новой сцене Большого театра России к малобюджетному капустнику в заурядном сельском клубе. Увы, это так и никак иначе… И что прогрессивное читай — деструктивное журналистское лобби ни пыталось бы на это возразить, беспомощность и откровенная вампука спектакля на плавно вырождающемся витке современного постмодернизма говорит сама за себя. Однако в очередной раз поднять проблему того, что Большой театр негласно — и весьма успешно! Нынешнее руководство Большого театра, приглашая в последние годы на постановки весьма сомнительные персоналии музыкальный пласт пока оставляем в стороне , занято не художественными, а чисто коммерческими проблемами, превратившими обе сцены в площадки для проката проектов-однодневок, как правило, ни малейшей художественной ценности и отношения к истинным событиям не имеющих. Сегодня — и уже давно, — приходя в главный оперный театр страны на очередную премьеру русской классической оперы то есть романтических опусов XIX-го — начала XX века , невольно содрогаешься от предсказуемости режиссуры, общее место которой — нарочитая подмена театральной зрелищности дешевыми юродствующими поделками.
Печально обретенный «Демон» как раз таков: режиссерского бреда в нём хоть отбавляй, а романтической ауры нет и в помине! Помимо режиссера Владиславса Наставшевса, приложившего руку и к сценографии, и к костюмам просто «самородок» какой-то! Но даже если бы на сцене был «праздник жизни», на котором мы не были бы чужими, надо признать, что постановки этой чрезмерно затянутой оперы с громоздким и местами наивным даже порой вызывающим улыбку либретто Павла Висковатова, редко когда бывают большими удачами. Можно было бы порадоваться даже малой удаче, но в данном случае радоваться нечему — полный режиссерско-постановочный коллапс!
Однако постановщик режиссер и сценограф Владислав Наставшев и его команда Майя Майер — костюмы, Екатерина Миронова — пластика, Дамир Исмагилов — свет, Илья Старилов — видеопроекции пошли несколько другим путем, заменив одну конкретную реальность на другую, не менее конкретную.
Вместо кавказских гор и их гордых обитателей на сцене — театральный зал и его завсегдатаи — артисты, служители и публика. Идея театра в театре не нова, а кланяющуюся овациям зала и усыпанную цветами примадонну из главной героини кто только не делал. Но проблема не в этом. Предложенная символика плохо читается, постановщикам и артистам не хватает чего-то важного, чтобы этот язык метафор по-настоящему заиграл и сработал, открывал бы некое новое измерение в понимании классического и литературного, и музыкального текста. В интервью-спойлере Наставшев говорит о желании передать в образе главного героя «скорость, дикую энергию», но «через замедленное движение»: на спектакле же мы видим артиста, который попросту плохо двигается, а мотоцикл, на котором он выкатывает на сцену у Наставшева Демон — лихой байкер, «врывающийся» в театральный зал , еле движется, а иногда ему надо «помогать» словно самокату.
Наставшевым-сценографом были обещаны аллюзии на врубелевского «Демона»: «Костюмы — лиловые, синие — выдержаны в цветовой гамме врубелевских полотен, что будет понятно, когда выйдет хор в этих цветах». Понятно это может быть только тем, кто прочитал интервью на сайте театра, поскольку на самом деле единственным цветом, который «пробивает» тотальную черноту ступенчатого подиума театральной коробки единственная декорация на все три акта , оказывается зеленый — цвет зрительских кресел и костюмов капельдинеров в этом сымитированном зале, таких же точно, как и в зале реальном, из которого публика смотрит на сцену. И такого — когда обещания оказываются интереснее результата — в спектакле хоть отбавляй, что лишь отчасти искупается ярким музыкальным решением. Владислав Наставшев не в первый раз отказывается иллюстрировать музыку, стараясь придать опере дополнительное измерение. В его дебютных «Искателях жемчуга» на Камерной сцене, когда буйству красок музыкального ориентализма он противопоставил сценографический монохром и минимализм сцендвижения, это удивляло и озадачивало, но и подкупало.
В успешной двойчатке опер XX века «Маддалена» Прокофьева и «Испанский час» Равеля на той же сцене он перенес акцент на пластику и тем счастливо ушел от буквализма в прочтении сюжетов. Однако третья попытка скорее озадачила — то, что хорошо в малых формах и в сочетании с одним музыкальным языком, совершенно не факт, что будет убедительно на большой сцене и при другой музыкальной эстетике.